Меня узнавали люди. Они указывали, и они шептались, и они жалостливо улыбались.
Я ненавидел это.
Я должен был понять, что такая драматическая сцена не останется незамеченной, но я попытался выбросить ее из головы. Слышать, как обо мне так возбужденно болтают на каждом шагу, как люди глазеют, хихикают и тычут пальцем, когда думали, что я не замечу? Не смешно. Я должен был остаться дома.
В итоге я сидел с Арном. Он был единственным достаточно здравомыслящим человеком, с которым я был хорошо знаком, и он выбрал необычный столик.
Некоторое время мы сидели в тишине, пока он медленно потягивал свой напиток, а я возился со своим пустым стаканом, совершенно не мотивированный наполнять его снова.
— Ты в порядке? — осторожно спросил он, словно готовый в любой момент отступить и бежать.
— Да, я в порядке. Прости, что побеспокоил тебя.
— Точно? Ладно… — он заерзал на мгновение, затем покачал головой, и еще раз переспросил, — Ты точно… В порядке?
— Почему ты переспрашиваешь?
— Ты стал громче обычного после Мины.
Я нахмурился.
— Мы же особо не разговаривали.
— Нет, ночью. Ты кричал во сне, хотя раньше — просто бормотал. Что случилось?
— Вот как… Ну, однажды я видел дуэль, которая пошла ужасно неправильно, и, думаю, с тех пор она застряла у меня в голове. А после вчерашнего…
— Поэтому твоя сила так слаба? И Юра помогает сломать твой ментальный блок?
— Все в порядке, я не собираюсь снова взрываться. Я… Я потерял голову. Это все. Это не должно повториться. Юра помогает мне контролировать свою силу, чтобы она больше не ускользала от меня. Я думал, что справлюсь и без него, но… Этот недавний инцидент убедил меня, что я не должен так легко сдаваться.
— Ты же знаешь, что все они будут судить меня по ассоциации, — сказал он, пытаясь скрыть обвинение в своем голосе.
— Ты хочешь, чтобы я ушел? Я могу вернуться в постель и притвориться, что ничего этого не было.
— Не сейчас, это само по себе стало бы сценой. Но, возможно, ты мог бы пропустить несколько других мероприятий на этой неделе. Вместо этого помоги мне заранее подготовить аргументы?
— Вот как… Хорошо. В любом случае, я никогда не хотел участвовать в этих светских мероприятиях.
— Разве? Но ты такой уверенный в своих словах…
— Уверенный в своих словах? Хах!
— Ты смелый. Большинству людей и в голову не пришло бы так основательно отказаться от условностей, но тебе, похоже, все равно. Это вдохновляет.
«Это было из-за моего полного незнания социальных обычаев. Ну, я полагаю, лучше выглядеть самоуверенным мятежником, чем невежественным простолюдином».
— Кроме той части, где ты бегал вокруг, разбрасывая силу во всех направлениях и крича. Это не столько вдохновляло, сколько пугало. Ты уверен, что это больше не повторится?
— Я делаю все возможное, чтобы этого не произошло, — сказал я, что было лучшим обещанием, которое я мог дать.
Это не должно повториться, но, если наши пути снова пересекутся с убийцей Арном, я не знаю, как отреагирую. Такие опасные, неизбежно смертельные вещи просто не были частью моей натуры. Я сомневался, что когда-нибудь смогу относиться к опасным ситуациям с таким самообладанием, как того хотел от меня Юра.
Арн замолчал, и я не пытался возобновить разговор.
Мы долго сидели неловко, пока не началась вторая часть ночных гуляний и все потянулись к главному аттракциону: величественной оркестровой обработке какой-то очень известной пьесы, о которой я никогда не слышал. Я, на самом деле наслаждался этим довольно немного, но не так сильно, как все остальные. Это было встречено массовым одобрением, а организаторы мероприятия выглядели весьма самодовольными.
А внимание к спектаклю означало, что мне не нужно было думать ни о Арне, ни о Юре, ни о чем, кроме музыки и поэзии, разыгрывающихся на сцене.
Может быть, я недооценивал художественную литературу и театр?
Глава 32
Вдохновение
К концу ночи я был еще более измотан, чем накануне. Я еще недостаточно оправился от нашего приключения в Мине, а последующая тренировка только усугубила проблему. Сегодняшние события были хорошими, даже приятными, и обычно я не возражал бы, но к концу «пьесы» я почувствовал, что готов рухнуть прямо здесь и сейчас. Когда мы вернулись домой спать, было уже далеко за полночь, и я знал, что утром буду совершенно бесполезен. Даже если бы я попытался помочь Арну в его плохо информированном «крестовом походе», я сомневался, что мы добьемся какого-либо прогресса.