Камиль вскакивает на ноги:
— Да сохранит ее Аллах. Я говорю о Сибил-ханум. Она ведь рассказала женщинам о кулоне.
Берни резко поворачивается к нему:
— Каким женщинам?
— Она посещала невесту принца Зийи, Зухру-ханум.
— О Боже! Я думал, ее нет в живых.
— Она вышла замуж за какого-то человека в Эрзеруме. Однако недавно вернулась в Стамбул, и Сибил-ханум встречалась с ней. Она рассказала дамам, что у Ханны и Мэри был один и тот же кулон с тугрой внутри. Она могла сообщить им и о стихотворении. Зухра-ханум, считает, что ее наказали, ибо султан ошибочно полагает, будто принц Зийя участвовал в заговоре с целью его свержения. — Судья смотрит на Берни. — Может быть, никто не увидел никакой связи, — добавляет он с надеждой в голосе.
— Кто еще присутствовал там?
— Сестра Зухры, Лейла, жена Али Аслан-паши, Асма-султан и ее дочь Перихан.
Берни закрывает глаза:
— Иисус, Мария и Иосиф…
Глава сорок четвертая
ПРОШЛОЕ — ВМЕСТИЛИЩЕ БУДУЩЕГО
Сибил и евнух молча проходят через огромные залы с высокими потолками, минуют вазы выше человеческого роста и массивные украшения из полудрагоценных камней, установленные на элегантных пьедесталах. Пространство залов уставлено вазами и статуями. Все это великолепие многократно отражается в больших зеркалах в золоченых рамах, которые висят вдоль стен. Сибил останавливается, чтобы полюбоваться фигуркой собаки, выполненной из полупрозрачного нефрита, и не замечает, как к ней, будто ожившая статуя, приближается невысокая женщина.
На Асме-султан простое коричневое платье без всяких украшений, газовый платок покрывает голову. Просто неприметная птичка в жилище павлина. Она берет Сибил за руку и ведет к патио, выложенному цветной плиткой с замысловатыми узорами и с видом на Босфор. Там за ширмой их ждет стол, на котором лежат конфеты, острые закуски и серебряное блюдо с фруктами. Пожилой евнух застыл возле жаровни и ждет приказания приготовить кофе. Странно, но других слуг поблизости не видно.
— Простите, что принимаю вас так запросто, Сибил-ханум. Как видите, это скорее пикник, чем большой обед. Надеюсь, вы не возражаете. Для меня ваше посещение — большая честь, но в моем возрасте я предпочитаю хорошую компанию без всякого шума и суеты.
Сибил удивлена тем, как хорошо владеет английским жена великого визиря. Во время прошлых встреч они говорили только по-турецки.
— Благодарю вас, ваше высочество. Я и сама не люблю помпезность.
— Я слышала об этом.
Сибил поправляет юбку и старается припомнить, как надо вести себя в данной ситуации. Вспоминает, что нельзя смотреть прямо в глаза собеседнику — это признак дурного тона. В гареме женщины обычно устраиваются на диване рядом, однако здесь она сидит напротив хозяйки. Наконец Сибил принимает решение и смотрит в одну точку над левым плечом Асмы-султан.
— Вы безукоризненно говорите по-английски, ваше высочество. Где вы освоили язык?
— Меня обучала мать. Редкая женщина. У нее был блестящий ум и неукротимая жажда жизни. Она окружила себя лучшими в мире произведениями искусства и литературы. Умела читать на английском, французском, персидском и даже на китайском. Особенно любила женское творчество. Как вам известно, мама родом из России. Выросла в Париже и много путешествовала, прежде чем попала в плен на корабле и была продана в гарем. Оказавшись здесь, однако, она сумела в полной мере воспользоваться властью, которой располагают дамы, живущие при дворце. Особенно фаворитки падишаха.
— Среди женщин были и художницы? — с любопытством спрашивает Сибил.
— Некоторые из них были богаты, как моя мать. Они собирали произведения искусства и порой даже принимали участие в их создании. Есть ведь очень одаренные женщины. Они менее известны, так как, к сожалению, лишь мужчины находят себе влиятельных покровителей. Мне повезло, что я выросла в окружении шедевров западного искусства и науки. В каком-то смысле я участвовала в художественном проекте под руководством мамы. Мало кто из мужчин ценит в нас подобные качества. — В ее голосе звучит горечь. — К чему такие излишества в гареме? Лучше добиваться совершенства в швейном деле, чем в изучении иностранных языков. Так считала моя дочь. Уж не знаю, помогло ли ей это в жизни.