— Домой? — Я произнесла это слово так, будто искала в нем какой-то смысл. — Я не могу туда ехать.
— Пройдите сюда, пожалуйста. — Он подвел меня к дивану. Я села, а он опустился на корточки передо мной. Мы смотрели друг на друга. Красивый мужчина, думала я, но суровый. — Расскажите мне все, что можете, Янан-ханум. Или давайте обсудим все позже, после того как я доставлю вас домой. Уверен, родственники обрадуются, увидев вас живой и невредимой.
— Нет, — настаивала я. — Мне нельзя появляться дома.
— Отец, так или иначе, заставит вас вернуться, Янан-ханум. Он очень обеспокоен вашим исчезновением.
— Вы не понимаете, — нетерпеливо шептала я. — Я не могу поехать туда, ибо там мне грозит опасность. — И я рассказала о сговоре против меня мачехи и Амина-эфенди. Только не сообщила, откуда мне это стало известно.
Он кивнул и ничего не сказал. За дверью раздался шум. Помощник судьи протолкался сквозь толпу и решительно запер за собой дверь. Он тяжело дышал, с его лба капал пот. Казалось невероятным, что этот невысокий тучный человек работает врачом. Я накинула ферадж и яшмак, скрывая лицо. Хотя некоторые скажут, что я вспомнила о правилах приличия слишком поздно.
Судья велел врачу оставаться на месте и сам подошел к нему. В небольшой комнате все слова были слышны. Все еще тяжело дыша, врач говорил судье:
— Он побежал по улице и заскочил в ворота жилого дома. Я догонял его, однако во дворе там находится большая хамам. Он, наверное, проскочил в баню с тыла. Там легко спрятаться в одной из ниш или выбежать на другую улицу. Так что мне не удалось найти его.
— Ты видел его лицо?
— Нет. Но тюрбан упал. У него вьющиеся черные волосы и борода. Больше мне ничего не удалось разглядеть.
— Мне очень жаль, — прошептала я, обращаясь к госпоже Деворе.
Она ничего не ответила. Соседка окинула меня недобрым взглядом, и я попятилась назад.
— О ней позаботятся? — спросила я судью. — Я хотела бы помочь ей.
— Я сообщу, если потребуется ваша помощь, Янан-ханум. Обычно община заботится о своих жителях.
Он направился к госпоже Деворе в другой конец комнаты и попросил женщину в полосатом халате оставить их на минуту одних. Она вновь сердито нахмурилась, однако отошла в сторону. Судья присел на корточки перед старухой. Я чувствовала, он хочет, чтобы их глаза встретились. Ее красные, сжатые в кулаки руки лежали на коленях.
— Кто убежал отсюда? Вы знаете этого человека?
Госпожа Девора замерла, лишь ее глаза с тревогой осматривали комнату. Я с мольбой обратила на нее свой взор.
— Что случилось с вашим сыном, мадам Девора?
— Эта женщина убила его. — Она пронзила меня своим взглядом.
— Неправда! — крикнула я.
— Причастен ли к убийству человек, убежавший отсюда?
— Ни в коей мере, — прошептала старуха.
— Почему вы так думаете?
— Они были друзьями.
— Кто?
— Должно быть… — Она не закончила фразу. Я едва дышала.
Судья подал знак своему помощнику, чтобы тот принес мадам Деворе чаю из кухни.
Врач ушел и скоро вернулся, сжимая в толстых пальцах стакан. Судья отошел в сторону. Помощник протянул чай старухе, занял место судьи перед диваном и обратился к ней на местном наречии.
Взгляд госпожи Деворы вновь остановился на мне. В ее глазах горела ненависть. Затем она ответила на своем древнем языке:
— Нет.
Я все поняла. Старуха поставила стакан на диван рядом с собой и повязала на голову муслиновый платок, закрывающий рот, как бы показывая этим, что не собирается больше ничего говорить. И заплакала.
Врач пересек комнату из конца в конец и что-то зашептал судье. Я приблизилась к ним, чтобы услышать, о чем идет речь.
— Старуха сказала, что всему причиной эта женщина. Если бы не она, ее сын остался бы в живых.
— Что она имеет в виду? Ее сын погиб в результате несчастного случая? — Судья склонил голову к помощнику.
— Не думаю. Похоже, его убили. Госпожа Девора сообщила мне, что девушку привел в дом турок. Имя его неизвестно. Сын упросил ее принять гостей, хотя она чувствовала что-то неладное. Соглашаясь, старуха не знала, что они замышляют.
— И что же они делали?
Мое лицо горело огнем.
— Понятно. — Судья с любопытством посмотрел в мою сторону и отодвинулся подальше. Только я все равно слышала их. — Почему ее сын согласился принять их?
— Насколько мы знаем, он не стал бы бесчестить мать. Возможно, турок каким-то образом принудил его разместить здесь девушку. Впоследствии раздоры могли стать причиной схватки, в ходе которой юношу убили. Конечно, это мои предположения.