- Да, да, спасибо! Ты можешь идти!
Вышел в коридор и, не остановившись у своей двери, прошел дальше, к комнате для персонала. Убедившись, что рядом никого нет, повернул ручку, но она не поддалась, но остановиться я уже не мог. Слегка нажав плечом, резко толкнулся вперед и дверь с треском распахнулась. Обежал глазами комнату, открывая подряд все ящики, не обнаружив ничего, достойного внимания, уже собрался выйти, как мой взгляд приковала небольшая шкатулочка, стоящая на столе. В ней ничего не было, кроме ключа. И, возможно, я бы не обратил на него внимание, если бы не его странная форма. Я не стал раздумывать и прихватил его с собой. Выглянул в коридор и осторожно прошел в свою палату.
Апокалипсис: начало. Глава 69
Люди, страдающие психическим расстройством, пугают, заставляют отворачиваться и не смотреть в глаза. Но в то же время пробуждают любопытство - кто он, почему такой и когда таким стал? Что из себя представляет грань, разделяющая здравые мысли и безумие, насколько она прочна и существует ли в самом деле? Можно ли с уверенностью утверждать, что вот тот человек, который ведёт себя не так, как другие, умалишенный, а ты адекватный обыватель, рассуждающий здраво? Представь себе, что он считает точно также...
МатвейВ воздухе раздался вой сирены, сопровождаемый взрывом проклятий в коридоре клиники. Оглянулся в поисках источника криков и заморгал, заметив обнаженного по пояс мужчину. Тот бежал ко мне, размахивая руками. Зацепил лампу дневного света на столе медсестры, и сверху посыпались осколки. Хихикнув, он бросил безумный взгляд на усеявшее пол стекло. Я узнал его. Это был Дзиньлун.
В коридоре застучали тяжелые ботинки - к маленькому китайцу со всех ног бежали санитары. Началась свалка, и Дзиньлуня прижали к полу.
- Подонки! — завизжал он, извиваясь в крепких руках. Наконец тем удалось зафиксировать бешено дергавшиеся конечности, и китаец замер на битом стекле.
- Беги, пока можешь! — выкрикнул он. - Завтра будет поздно! - С него стянули грязные джинсы, обнажив ягодицы, куда тут же глубоко вонзили шприц. Бешеный взгляд мужчины еще раз остановился на мне; Дзиньлун усмехнулся, показав ослепительно белые зубы на загорелом лице, затем его глаза закатились, и тело безжизненно обмякло.
Весь день я пытался отыскать что-то, что можно было открыть найденным ключом. Тщетно. Когда появился Дзиньлун, его увели в незнакомую мне часть отделения. Находясь здесь уже несколько месяцев, только сейчас узнал о скрытой двери в стене между лифтом и ординаторской.
Почувствовал запах сигаретного дыма. Кто это у нас тут хулиганит? Епископ? Вряд ли...
Комната для персонала находилась рядом, и я открыл дверь. Маргарита стояла у окна и дымила, как паровоз.
- Так, так, так, - громко хлопнул дверью, заявляя о своем присутствии. Медсестра даже не обернулась. - А чем это мы тут занимаемся? - Услышал всхлипывания и ощутил укол совести. Наверняка прознала о пропаже.
- За свои сорок с лишним лет я много чего перепробовала, и хорошая сигарета представляется мне не самым пагубным развлечением. - Маргарита невесело улыбнулась.
- Что случилось? У тебя кто-то умер? - постарался пошутить, подходя к ней.
- Последний раз, когда я сокрушалась о чьей-то смерти, был три года назад. Мой отец. О его смерти я узнала в ночной забегаловке от парня, которому отсосала в сортире за выпивку и пачку сигарет. - Исповедь? С чего бы это? Требование епископа или её личная инициатива? Импровизации он не любит, всегда на шаг впереди, просчитывает все ходы заранее. - Новости он выложил на ходу, застегивая ширинку. Мать ненавидит меня и даже не сообщила о его смерти. Тогда я была не в себе. - Бросила непотушенную сигарету в консервную банку и, вынув из кармана носовой платок, высморкалась. - В пьяном угаре устроила такой спектакль, что полиция была вынуждена вынести мне предупреждение и продержать до утра в камере участка. Очухалась на следующий день с больной головой и гудящим телом, всю ночь проспав на твердой, как камень, лежанке под жутким сквозняком. В душе царила такая пустота, что я решила: пришел и мой смертный час. Но твой лечащий врач, - кинула на меня быстрый взгляд, - поддержал меня, спас от самоубийства, а я... - Маргарита разрыдалась, - я подвела его.
Интересно получается. А у моего "лечащего врача" имя имеется? Все в нем какое-то общее, без деталей что ли. Безликое. Да и медсестричка эта чересчур откровенна с обычным пациентом. А Дзиньлун? Что он здесь делает? Что вообще происходит? Если ты не псих, то в этой богадельне вполне можно сойти с ума.
- Всё-таки, что с тобой случилось? Каким образом ты провинилась? - Зря я зашёл сюда - стало ещё больше вопросов. А мне нужно срочно выяснить, что находится в другой части отделения - возможно, ключ открывает одну из дверей, - а не выслушивать чаяния престарелой шаболды.
- Не обращай внимания, - она уже успокоилась, и благодарные уши перестали интересовать её. Вот и славненько. Успокаивать дамочек терпеть ненавижу.
- Ну, я тогда пойду? - повернулся к спасительной двери, боясь, что женщина передумает и решит вывалить на меня ещё порцию своих воспоминаний.
- Да, мне тоже пора отрабатывать свой хлеб.
Сказать она толком ничего не сказала, но то, что обязана епископу, яснее некуда. Рассчитывать на её понимание не стоит. Выйдя из комнаты, напоролся на двух санитаров, которые с довольными рожами покидали незнакомую мне территорию отделения.
- Что это ты там искал, парень? В эту комнату вход воспрещён. - Они уже приготовились схватить меня и отправить на ковёр к "доктору", но тут появилась Маргарита и вступилась за меня, сказав, что ей требовалась помощь. Я благодарно улыбнулся.
- Не вышло наябедничать? - Их кислые физиономии выдавали раздражение, и мне пришлось приложить максимум усилий, чтобы не рассмеяться.
Поскорее ретировался, дабы не вводить этих упырей в искушение. Направился в игровую и отыскал глазами клептомана. Со вчерашнего дня он со мной не разговаривал. Но парень был мне нужен позарез.
- Эй, поди сюда, - он сидел перед шахматной доской и разыгрывал партию сам с собой. Едва взглянув на меня, снова вернулся к своему занятию. - У меня кое-что есть для тебя. - Заинтересовался, но продолжал изображать из себя обиженку. - Пойдем выйдем, сюрприз там, - указал на коридор.
Видимо, любопытство пересилило и воришка, оторвав свой тощий зад от табуретки, проследовал за мной. Мы дошли до лифта, и я показал на незаметную дверь в стене.
- Знал о ней?
- Нет. Она же невидимая, - он глупо уставился на меня.
- Да, да, верно. Видишь там замочную скважину? Сможешь открыть, как ты это сделал с комнатой персонала? - Затаил дыхание, ожидая ответа. Сам я вряд ли смогу справиться с этой преградой.
- А что там? – Спрашивая, он внимательно осматривал отверстие для ключа.
- Вот открой и сам посмотришь. Думаю, там много чего ценного, что ты сможешь продать. - Его глаза загорелись, и с большим усердием парень принялся за дело.
Зайдя на территорию отделения и пройдя глубже, мы услышали жуткий крик или даже визг, больше похожий на рёв раненого животного. Внутри всё похолодело, но одновременно с этим холодом пришло любопытство: что же такое могло заставить человека орать нечеловеческим голосом.
Тут находились и другие пациенты: одни пребывали в остром психозе, кто-то сидел на полу и смеялся себе под нос.
Пока мы шли по коридору, пациенты хватали нас за ноги, дёргали за одежду, пытались заговорить. Мой "напарник" куда-то исчез, но у меня не было времени разыскивать его. Если его поймают, пускай выпутывается сам.
Осматривал каждую дверь в надежде отыскать нужную скважину. Почему-то я был уверен, что ключ откроет какую-то дверь. Моё сердце пропустило несколько ударов, когда я увидел что-то похожее. Трясущимися руками вставил ключ и медленно повернул. Услышав щелчок открываемой двери, немедленно скользнул внутрь.
От открывшейся картины испытал самый настоящий шок: Любава лежала на узкой койке с железными ножками с бледным, как мел лицом. Ноги и руки ее были привязаны. Из вены торчала игла.
Я не знал, что с ней и можно ли вытащить все эти непонятные трубки, но уверен был в одном - отсюда нужно выбираться как можно скорее. Если ты и не был сумасшедшим, то здесь под присмотромепископастанешь безумцем.
Неизвестно, сколько остаётся времени до того, как меня обнаружат, поэтому задерживаться не стоит: отстегнул ремни, сковывающие конечности Любавы, отсоединил капельницу и стал мягко потряхивать ее, пытаясь разбудить. Она не подавала признаков жизни, но выглядела просто спящей.
Я поднял ее на руки и со своей ношей направился прочь из этого сумасшедшего дома. Возле лифта нас также никто не остановил, что могло бы показаться странным или всё-таки удача сменила курс.