Остановились мы перед огромным буреломом. Каким-то ненастьем вывернуло старое дерево, и теперь его корневище возвышалось на два человеческих роста.
— Тут мы потеряли след, — тихо сообщил Зотов.
Пес покрутился, принюхался и согласно зарычал.
Я же поежился. Куртка, которую я взял с собой, оказалась слишком легкой. В такой глуши было ощутимо холоднее, к тому же царила высокая влажность, не добавляя уюта.
И снова элементаль пришел на выручку, согрев воздух вокруг меня. Неужели это забота? До этого я не замечал, чтобы джинн без прямого приказа что-либо делал. Вполне вероятно, поддавался влиянию домашних.
Вновь поблагодарив его, я погрузился в иной мир.
И без того тихий лес совсем умолк. Я больше не слышал хриплое дыхание пса и негромкое сопение Зотова. Алексей Романович, судя по всему, слегка простудился.
Только магические потоки витали вокруг, причудливо переплетаясь, сходясь и расходясь. Этот мир гудел и жил в своем вечном ритме движения. Безусловно, всё пронизывал аспект природы. Вместе со стихиями они образовывали неразрывную живую сеть. Она словно дышала, размеренно и спокойно.
Ничего чуждого тут не было. Ни единого следа вмешательства человека или прочих существ. В том числе и нечисти.
После знакомства с Сохроном, Хийси и Васселем, уже моей нечистью, если можно было так сказать, я научился ощущать этих существ получше. Наверное, это было похоже на ту самую связь анималистов. Конечно, пришлось предельно сконцентрироваться, чтобы почувствовать присутствие малого народца. Пока те не хотели этого, человек никогда бы не обнаружил их.
Тут вообще никого не было.
Совершенно пустой и чистый лес, что даже удивляло. Ни древних защищенных схронов, ни одного отпечатка волшбы, сотворенной в последнее время. Я постарался проникнуть во все укромные уголки, в том числе под землю. Обнаружил неподалеку скалу с пещерой, но и там было пусто.
Я задумчиво посмотрел на след внушительной волчьей лапы, который остался тут до сих пор. Дальше земля была укрыта темным ворохом листьев и иголок, так что куда именно делся матерый хищник, было неясно.
Граф терпеливо ожидал, не мешая мне и не спрашивая чем я, собственно, занимаюсь вообще.
Я присел на поваленный ствол дерева и ещё раз всё тщательно проверил.
Пусто.
Либо это самый обыкновенный лес в мире, либо все странности под таким мощным скрытом, которого я ещё не видал. И, хотя скорее всего, верной версией было первое, мне это отчего-то не нравилось.
И куда делся местный леший?
— Ну а теперь привал, — решил я, доставая из рюкзака термос и провиант. — И побеседуем, Алексей Романович.
Об этих местах и их истории нужно было узнать побольше.
Глава 4
Издавна в местах этих не водилось нечисти, как оказалось по рассказу графа.
Первый мой вопрос был именно об этом и Зотов, пусть и с явной неохотой, но поделился со мной информацией. Скрытность Алексея Романовича, даже в таких с виду простых вещах, меня удивила. Ну да у всех свой уровень мнительности. Может это семейная черта, кто их знает.
Но именно так исторически сложилось с того самого момента, как Зотовым были пожалованы эти угодья императрицей. Произошло это спустя полвека после моего отбытия из столицы и в то же время, куда вели все следы загадок, встреченных мной.
Временной промежуток соответствовал и удочерению дочери Дашкова. Не за это ли Зотовы обзавелись таким обширным и богатым куском земель? Уж слишком подозрительное совпадение.
Конечно же, ни слова о наследнице князя сказано не было. А, учитывая как хорошо стерли все следы как об этом, так и о Дашкове вообще, спрашивать я не стал.
В те годы отношения с нечистью были сложными и только налаживались. Поэтому территория, свободная от весьма капризных и непредсказуемых существ, считалась к тому же и весьма шикарным подарком. Ко всему прочему, дичи и тогда в этих местах водилось вдоволь.
Это сейчас хозяева лес, гор и водоемов почти исчезли. А те, кто остались, либо уходили подальше от людей, либо научились договариваться. Но в основном первое. По крайней мере возле больших городов и поселений. Ну а в отдаленных уездах был развит шаманизм, который помогал с особо ретивыми представителями малого народца.
В общем, в моей деревне действительно был своего рода заповедник. Благодаря честности и справедливости жителей Вознесенского отношения там с нечистью были хорошие.