Ничего, разговорю со временем. Главное не торопить его, постепенно самому захочется поделиться. Прежде чем браться за неизвестное, нужно закончить с известным.
Несмотря на хаос в голове, созданный памятью древнего шамана, я был доволен. Вопрос с некромантией почти решен. Без этого я не стремился браться за анималистику.
Пусть предстояло изучить сопутствующие этому темному дару дисциплины. Например, анатомию. Без этого знания создать кадавра не получится. Точнее получится нечто страшное, несуразное и неповоротливое. Подобные существа буквально разваливались на глазах, заодно отбирая значимую часть силы у мага.
Когда мы одолели некроманта и его армию, то захватили в плен одного из помощников, тоже обладателя этого дара. И, пока ехали в столицу, удалось побеседовать с ним. Мне стало любопытно. Прав служитель зоопарка, артефакторам всё надобно знать, такова уж наша суть. Мой искренний интерес вызвал отклик и маг охотно делился подробностями этого искусства, как он сам это называл. От него я и узнал про анатомию и ошибки начинающих.
Маг тот, кстати, потом долго служил при дворе, забавляя государя боевыми химерами. Одни крылатые львы чего стоили. В их честь и поныне стояли статуи на Банковском мосту.
На острове я пробыл до самого вечера.
Находясь рядом с средоточием сил, я взбодрился, позабыв о бессонной ночи. Остров придавал энергии и восстанавливал, смывая усталость.
Я тщательно изучил все потоки, тщетно стараясь всё же постичь незнакомые для меня. Но каждый раз будто натыкался на невидимую стену, за которой не разглядеть детали. Вроде казалось, что чуть усилить напор и она поддастся. Но происходило обратное, преграда становилась прочнее.
Оставив в покое эту загадку, я отправился в город.
Ни адмирала, ни заведующей кафедрой в доме не оказалось, так что прощаться мне было не с кем, кроме лохматого пса, традиционно безмятежно спящего на пороге.
Перед возвращением домой я заглянул к Раките.
Знаменитый иллюзионист предавался плотским утехам на крыше, то есть пировал. Почти все вокруг было уставлено всевозможными яствами и напитками. Княжич явно маялся от скуки, усиленно заедая её деликатесами.
Я передал ему бумаги с планами сражений и полюбовался роскошным видом и пламенным закатом.
— Займусь этим завтра же! — воскликнул парень, бегло просмотрев планы. — Наконец-то достойная меня задача! Я вам признателен, Александр. Вы же буквально меня спасаете ото всего этого…
Он махнул в сторону блюда с перепелками, каждая из которых была надкусана. Рядом сиротливо стояла банка с черной икрой, из которой торчала ложка.
— Рад помочь, — усмехнулся я, но сочувствовать всё же не стал.
Денежный вопрос мы решили быстро. Я просто предложил партнерство с вполне достойной долей. Так и он будет больше вовлечен и заинтересован в результате, и мне не придется каждый раз обсуждать оплату, которую он затруднялся вычислить.
Про отца, князя Левандовского, я спрашивать не стал. Как и упоминать то, что собираюсь оставить парня сиротой. За князем я всё равно не отправлюсь, а уж когда вернется в столицу, там и разберемся. Вспомнив, что дома меня наверняка дожидаются бумаги от ректора, я неохотно попрощался с Марком и поехал в особняк.
Утро выдалось пасмурным и богатым на события.
Меня разбудила моя же сигнальная система, созданная в саду Янина. Боевые голуби подали знак, что происходит что-то необычное.
Я уже перенастроил их несколько раз, после того как ребятня пыталась гонять птиц по своей детской привычке. Те, благо, вреда не нанесли, но шума было много.
Табличка «не трогайте птиц» не помогла. Как и добавленная позже подпись к ней: «они заразные». Второе скорее привлекло лишнее внимание сердобольных защитников здоровья.
Поэтому, после всех внесенных изменений, я точно знал — случилась беда.
К моменту, когда я дошел до ресторана, всё уже закончилось. Возле ворот стояла машина жандармерии, а перед зданием я заметил знакомую фигуру пристава Заужского.
— Александр Лукич, — приветственно кивнул он мне. — И почему я не удивлен, что вы приложили к этому руку…
Мимо нас пронесли на носилках двух громко стонущих мужчин. Как можно было понять по их небритым и исчерченных шрамами лицам, это были не ранние доставщики свежей выпечки. Волосы их были перепачканы белым.
— Я только прибыл, — деланно возмутился я, пряча улыбку.
Голуби сидели на фронтоне, выстроившись в ряд. На когтях некоторых из них виднелись следы крови. А в клюве главаря я увидел клок волос. Глаза птиц воинственно светились огнем. Красавцы!