Мохнатым братьям сейчас было интересно. Кто я такой. Привыкли видеть меня каждый день и перестали воспринимать чужаком, как прочих посетителей. Запомнили. Я даже уловил свой собственный запах, который для зверей был единственным признаком узнавания.
Связь держалась долго. Волки не могли понять, чего же я хочу, а я старательно укреплял достигнутый эффект и изучал.
За последние дни я прочитал столько данных про этих животных, что мне показалось — я их хорошо знаю. Но истинная суть не имела ничего общего с анатомией, привычками и жизненным циклом.
Жажда жизни и крови. Вот что было в основе.
А потом они запели. На два голоса, умело переплетая их. Вой зверей разнесся над всем островом, невероятно завораживающий и внушающий природный страх. Хищники предупреждали о себе. Напоминали, что в их власти побороться за всю эту территорию.
Молодые, они стремились лишь показать силу. Показать всем, что их стоит уважать.
Ничего они не знали об окружающем мире. Мне даже стало их немного жаль. Что родились они не среди леса, и никогда его не увидят.
Волки ощутили перемену во мне и замолчали, уставившись желтыми глазами.
И я послал им мысленный образ. Что-то вроде морока, передающего всё то, что было в их сути. Словно они мчались сейчас, загоняя зайца. Тот скакал по пролеску, виляя и совершая безумные прыжки. Завершать не стал, этого было достаточно. Звери оживились и залаяли.
— Надо же, смотрю вы всё же им пришлись по душе, — подошел ко мне тот самый служитель, который и посвятил в часть науки анималистики. — Они радуются.
— Привыкли, — пожал я плечами.
— Возможно, — улыбнулся старик. — И мы как-то привыкли к вам, ваше сиятельство. Я ж знаю, зверям вы понравились.
Удивительная всё же, эта связь анималистов со своими подопечными. Пусть здесь магов этого аспекта было и немного, но зато я точно знал — все желания здешних обитателей будут выполнены. Ни одна хворь не пройдет мимо внимания. Они существовали единым большим организмом.
И Святослав Андреевич ни за что не уйдет отсюда в академию. А жаль.
Я уже спрашивал его о желании поделиться опытом и помочь юным одаренным. В ответ старик лишь рассмеялся и отмахнулся. Сказал, что уже нашел лучший способ помочь. А молодые сами справятся.
— Новая картина? — спросил он, кивнув на пустой холст.
— Да, — улыбнулся я.
И я её закончу, прежде чем уйти. Но обязательно буду возвращаться, чтобы подарить волкам мгновения настоящей охоты. Связь работала. И привязала меня к этим двум хищникам.
А раз уж никто, кроме меня, не мог объединить анималистику и иллюзии, то я сам буду это делать. В знак благодарности.
— Не буду вам мешать, — служитель на прощание послал волкам что-то похожее на пожелание хорошего дня, и ушел.
А я остался до закрытия, рисуя. Теперь мне не нужна была натура. Я писал серых в той среде, где им место. Мной двигало то же видение, что я передавал им. Не кисть мастера, но рука того, чьё сознание постигло что-то большее.
Картину я повесил в спальне. Два поджарых серых волка, бегущих по пролеску. Пусть в природе их пути разошлись бы, каждый нашел бы себе пару. Ну либо остался одиночкой. И виделись бы они лишь зимой, собираясь в стаю. Но там пришлось бы соперничать в жесткой иерархии. Мне же хотелось видеть их такими, свободными ото всего. Бегущие не от чего-то и не за кем-то. Бегущие, потому что им нравится.
Понимая, что просто провел рядом с ними слишком много времени, эту связь рвать я не желал.
С их лесными братьями будет совсем иначе. Там мне не дадут шанса привязаться. Ну мне этого и не было нужно. Только суметь отыскать.
До ранга было ещё далеко. Сложный процесс значительно продвинул меня вперед, но предстояло взять задачу ещё сложнее.
Поэтому я отправил сообщение графу Зотову, что прибуду в угодья. Подписать все нужные бумаги и потренироваться на месте. Времени до начала охоты оставалось уже не так много. Лето стремительно близилось к концу.
А я ещё не взглянул на дела академии. Папки потихоньку пылились в кабинете.
Зотова мне пришлось поискать. Прибыл я раньше срока, на трассе совсем не было машин и я домчался быстрее обычного.
Обнаружился граф в поле подсолнухов. Невозможно пестрые растения тянулись вверх, раскрываясь навстречу солнечному свету. Обещали дожди и они словно чувствовали, набираясь тепла и энергии.
Зотов бродил среди их рядов и что-то бормотал себе под нос.
Считает он их что ли?
— Алексей Романович, доброе утро!
— А? — вскинул голову Зотов и поморщился. — Чёрт, сбился. Доброго утра, Александр Лукич. Вы рано.