Я нетерпеливо хмыкнул и инспектор всё же сообразил чуть сбавить тон:
— Всего лишь предоставьте нам доступ в подлежащие проверке помещения, ваше сиятельство.
Ещё один вздох и взгляд в сторону вооруженного слуги, и служивый догадался толково объяснить в чем суть. Возможно, он просто отучился разговаривать по-человечески. Потому что явно с трудом вспоминал, как четко формулировать речь.
Поступил сигнал от встревоженных соседей. Под их носом творилось что-то несусветное, судя по рассказу Петрышовского. Взрывы, шум, дым и прочие беды буквально сыпались на их головы. Артефактор, одним словом. Что он там творит и насколько это опасно для района, неизвестно. Надо бы проверить.
Безусловно, наличие лаборатории накладывало на меня определенные обязательства. Минимально — обеспечить защитные контуры и противопожарную систему. В идеале подобного в пределах жилья быть не должно. Но по факту такое негласное правило, конечно же, не соблюдалось.
Формально, на своей земле я мог устраивать что угодно. Пока это не выходило за границы. С другой же стороны, если поступала жалоба, на неё были обязаны отреагировать.
Вроде ничего необычного. Но мне чертовски это не понравилось.
Тем более, что точно знал — никто из соседей на нас не жаловался. Даже та старушка напротив, что постоянно грозилась из окна вызвать жандармов, делала это для развлечения. Потому что после очередной её угрозы Лука Иванович нанес визит, чтобы принести официальные извинения. Они мило почаевничали и старушка призналась, что ей просто скучно, так что это единственный способ скрасить время. Они договорились, что всё так и продолжится, на чем и полюбовно разошлись.
В общем, походило на то, что всё это было подстроено. И очень неумело, надо сказать. Любой мало мальски вхожий в высший свет человек смог бы узнать про мои связи. Хотя бы с сенатором, не говоря уж о тайной канцелярии. То есть лезть ко мне таким банальным способом было очень неразумно.
А значит я имел дело с кем-то настолько наивным и неосведомленным, что круг подозреваемых грозил стать обширным.
Ну либо это была настолько хитрая уловка, чтобы усыпить мою бдительность, что можно было лишь поаплодировать.
— И что же вы желаете осмотреть? — поинтересовался я.
— Лабораторию, кабинет, библиотеку… — торопливо начал перечислять он и осекся под моим взглядом.
— Библиотека не имеет отношение к моей деятельности и относится к частному праву рода. Ну а кабинет… Вам придется поклясться силой и кровью, что вы не скажете ни о чем увиденном там, — зловеще сообщил я.
Мужчина шумно сглотнул и неожиданно высоким голосом сообщил:
— Думаю, нам хватит и лаборатории.
— Вот и я так думаю, — ласково улыбнулся я. — Что же, прошу вас, господа.
Безусловно, одних я их в пристройку не пустил. Для начала долго возился с замком, потом делал вид, что снимаю очень страшную защиту, которая испепелит любого. Затем пожаловался, что уборку самому приходится делать, последний слуга просто исчез загадочным образом. Как-то раз зашел и пропал с концами.
В общем, запугал я их до такой степени, что они ни к чему не прикасалась, бегло осмотревшись и вылетев наружу сразу же, как позволили приличия.
Хотя старший инспектор был чуть смелее. Но и он уже сожалел, что участвует в этом. Даже попытался оправдываться.
— Ваше сиятельство, вы поймите. О вас общественности ничего неизвестно. Внимания прессы вы избегаете, в светских мероприятиях не участвуете… Люди же просто о вас ничего не знают, вот и обеспокоены.
— Люди? — изогнул я одну бровь.
— Общественность, — поморщился он. — Петербургский остров.
— Прямо таки весь остров? — не удержался я от усмешки.
Инспектор вроде хотел мне на что-то намекнуть, но в этом опыта у него совсем не было. И теперь он хмурил лоб, на котором залегли изломы, силясь донести до меня что-то важное.
— Его уважаемая часть, — на него было уже жалко смотреть.
— Владлен Михайлович, если вы желаете мне что-то сказать, говорите прямо, — с досадой довольно грубо сказал я, мне категорически не нравилось терять время на этот абсурд.
— Никто не любит тех, кто выделяет себя среди прочих, — тихо ответил он, прищурившись.
Неужели кого-то из аристократов настолько разозлило то, что я не принимал никаких приглашений на рауты, что он решился действовать исподтишка? Глупость какая-то, и очень по-детски.
Имел полное право не участвовать ни в каких мероприятиях, кроме имперских. Там уже прямое оскорбление трону, что каралось соответствующе. И то, если отправить прошение, то можно и от этого отказаться.