— Рад за вас, Никита Васильевич, — искренне сказал я. — Сможете уделить пару минут?
— Смогу? — удивился мастер. — Вам — сколько угодно. Вы ж меня спасли, да и Горю тоже. Так что для вас, Александр Лукич, моя кузня всегда открыта.
— Благодарю, — легко поклонился я. — Это кстати, так как дело весьма срочное.
— Слушаю, — тут же посерьезнел кузнец.
Но прежде он всё же пригласил меня к себе домой и угостил кофе, до неприличия крепким и густым. Такой, от которого и упырь бы ожил. И только после посмотрел рисунок. Покрутил в руках, подумал. Задал пару уточняющих вопросов.
— Вещицу-то изготовить несложно, — в итоге сказал он. — Вот только материал… Белый сплав штука капризная. Я-то могу с ним справиться. Но вы уверены, что именно такой вам требуется?
— Уверен. Только такой, — кивнул я.
— Интересно… — протянул кузнец. — Что же, думаю вы сами знаете, что работать с ним непросто. Что гарантий для подобного никто не даст. Могу лишь заверить вас, что я сделаю в лучшем виде.
— Большего мне и не требуется, — улыбнулся я.
Да, сплав не просто капризный, а очень нестабильный. Выбирать такой для артефакта рискованно. Можно одним неосторожным движением просто разрушить вещь. Но зато его свойства идеально мне подходили.
Оживить металл было практически невозможно, в отличии от камня. Но при этом он был живее сам по себе.
Уж чего, а действовать осторожно, я умел. Так что риск для меня был минимален, а результат того стоил. Если делать, то лучшее. Иногда компромиссы нужны, но не в работе.
Суда по сомнениям Коваля, он придерживался тех же принципов. Ясно было, что хочет мне помочь, но знания о белом сплаве не давали ему покоя. Ведь я мог решить, в случае неудачи, что это его вина.
Так что я заверил мастера, что осознаю с чем буду работать.
После этого Никита Васильевич успокоился и пообещал, что приступит к заказу сегодня же. На том мы и попрощались.
Доверив изготовление профессионалу, я вернулся к тому, что умел делать не менее хорошо. Схема будущего артефакта была с одной стороны простой, но с другой в неё необходимо было вложить очень многое.
Чтобы волки выступали маяками одной общей сети, мне предстояло немало поломать голову. Уловить разум зверей, понять их отношение друг к другу. Перехватить ощущение вожака и вычислить именно его.
Запахи и звуки. Так они ориентировались в своем мире. Учуять добычу могли на огромном расстоянии. Что уж говорить про разноголосые способы общения.
Там, в лесу, когда я обнаружил стаю и волчонка, на меня обрушилось много информации. Теперь нужно было её верно распознать и вложить в плетение. Реакции зверей не походили на эмоции человека. Инстинкты были ярче, но и непонятнее.
Я заперся в лаборатории и взялся за схему.
Подобно Платову, рядом со мной росла гора скомканных листов. Я тоже своего рода писал признание. Только магии как таковой. Уговаривал её, хитрил и старался понять.
Источники новой пары словно насмехались, подгоняя и дразня. Вроде цеплялся за идею, но в чертеже всё разваливалось. Запускал плетение за плетением и начинал заново.
Дверь содрогнулась от удара чем-то большим.
Выглянув наружу, я увидел тигра, с любопытством заглядывающего внутрь. Запустил зверя, следом за которым проникли и коты. Кутлу-кеди тут же взялись раскидывать бумажки и гоняться за ними. Тигр шумно плюхнулся на пол и, прищурившись, преданно смотрел на меня.
Я ощущал нашу связь и его ленивые эмоции. Большому коту было хорошо, а ещё хотелось рыбы.
— А что если… — задумался я, глядя на его белоснежную шерсть, переливающуюся в свете ламп.
Зверь заинтересованно поднял голову. Я почувствовал его готовность поиграть со мной. Присев перед ним, я взял его за морду и почесал. Тигр заурчал, высунув язык от удовольствия.
Вот оно! Отголосок чувства, напоминающего ощущение хозяина. Вожака, если быть точнее. Всё таки это не домашнее животное, хозяев у них нет. Лишь лидер, выбранный правом сильного.
Тот маяк, который и был мне нужен.
— Ты ж мой хороший, — потрепал я тигра по голове и вернулся к работе.
На то, что коты увлеченно принялись за разгром лаборатории, я уже не обращал внимания.
Глава 22
Глубокой ночью я закончил работу над схемой, а коты над лабораторией.
Тигр-то всё это время сладко посапывал, а вот кутлу-кеди… Увлеченный плетением, я заметил их действия лишь тогда, когда Дымок смело попытался откусить лист у царь-травы.
К тому времени всё прочее уже было разгромлено.