Я не знал, что ответить Зотову. Отрицать свою роль бесполезно, да и глупо. Подтверждать очевидное? Я промолчал.
Граф усмехнулся:
— О вашей скромности уже ходят легенды, Александр Лукич. Но я обязан вам жизнью и, поверьте, не забуду этого.
К счастью, он всё же решил вернуться в дом и мы отправились на чаепитие. Больше щекотливую тему граф не затрагивал. Я отдал ему медальон и мы беседовали о грядущей смене сезона.
— Приезжайте к нам через пару недель, — пригласил меня Зотов на прощание. — Тут очень красиво осенью, когда лес становится золотым и багряным. А грибов растет — ох, сколько!
Я с удовольствием согласился. И только потом, уже выезжая за ворота, понял что именно он сказал. К нам. Первый раз я от него услышал «мы». Значит, всё же удастся познакомиться с его дочерью. Зотов всё таки оттаял. Но сейчас мне его тайны были ни к чему. Меня ждало занятие более приятное и интересное.
Все готовились к возвращению патриарха.
Намечалось празднование не только успешного завершения заказа. Но и самого главного события — помолвки с графиней Варягиной. Нина Федоровна написала мне, что дед сделал ей предложение и планировал сообщить всем по приезду. Пусть секрета в этом ни для кого не было с самого начала, но все делали вид, что это не так. При этом готовились к празднику.
Особняк отдраили до блеска и украсили цветами с бантами. Как мне — чересчур помпезно, но Прохора было не остановить. Досталось украшений и новому флигелю, и второй лаборатории.
Лабораторию успели закончить буквально за день до прибытия патриарха. Мастер Емельянов снова совершил чудо. Башню пристроили к моему крылу и она оказалась весьма большой и просторной. Всё, как я и хотел.
А старая лаборатория наконец-то будет предоставлена деду. Я был уверен, что он будет невероятно рад вернуться к артефактам.
Над новым помещением ещё предстояло поработать — создать защитный контур, укрепить строение, обустроить всё внутри… Но это были приятные хлопоты. Тем более граф Зотов в знак благодарности отправил мне премию, которой с лихвой хватит как на всё это, так и на строительство алхимической лаборатории.
Но прежде я хотел познакомиться с алхимиком, живущим по соседству. Возможно, он поможет с тем, как лучше всё это организовать.
Радостная суета стояла несколько дней. К концу которых родовой дом Вознесенских было не узнать. Даже каменных львов намыли и отполировали до блеска. Что уж говорить про тигра, которого подстригли и причесали для знакомства с главой рода. Зверь слегка обалдел, но смиренно выдержал все процедуры. С кутлу-кеди так просто не вышло — коты сбежали в тени.
А в одно утро, всё также пасмурное, ко мне прибыл гость.
Баталов выглядел скверно. Как человек, который всё это время не спал. Разноцветные глаза его поблекли, под ними залегли глубокие синяки, а на лице была щетина, что являлось прямо таки кричащим символом хронической усталости. Ни разу не видел его небритым.
Я принял его в гостиной, где растопили камин и тот уютно трещал, наполняя комнату теплом и запахом горящего дерева. Затянувшаяся непогода принесла прохладу, которая проникала в дом.
— Александр Лукич, благодарю вас, что приняли, — вымученно сказал Баталов и буквально рухнул в кресло перед огнем.
Он протянул руки к пламени, замолчав на целую минуту. Я дал ему отдохнуть и просто погреться у камина. Молча поставил рядом чашку с крепким кофе. Роман Степанович сделал глоток и на лице его появилась блаженная улыбка.
Также молча я пододвинул блюдо со свежими пирожками, испеченными утром Прохором в печи. Глава тайной канцелярии воровато взглянул на угощение и схватил один пирожок, откусив.
— Ммм, — застонал он. — Чудо, как вкусно!
Мне показалось, что он даже прослезился от самых обычных румяных пирожков с капустой и мясом. Нет, они были действительно хороши. Но нельзя же себя так доводить. Подумав, что надо бы взять за традицию отправлять в контору не только преступников, но и угощения, я присел в соседнее кресло.
Под тихий треск дров мы уплели все пирожки.
— Знаете, ваше сиятельство, вот вроде магов еды не существует, но я уже не уверен. Ваш Прохор явно из них. Редкого таланта человек.
— Редкого, — кивнул я.
— Как, впрочем, и все остальные, живущие в этом доме, верно?
Я вскинул брови, улыбнувшись. Ну надо же как прямолинейно. Неужели устал от намеков и недоговорок? Или пришло время?
— Как, впрочем, и все живущие в этом мире, — немного жестко ответил я.