Я действительно видел некоторых из шпионов в дозоре Хадиджи — пузатых парней с кустистыми усами и в плохо сидящих плащах, — когда был в Азербайджане в 2014 году. Я был начеку, потому что первое, что сделала Хадиджа, когда мы встретились, — предупредила меня о железном куполе слежки Алиева. Хадиджа объяснила, что за любым, кто был замечен в ее компании, скорее всего, будут шпионить. "Не делайте в своем гостиничном номере ничего такого, что вы не хотели бы видеть опубликованным", — сказала она мне. Она не шутила.
У меня было два отдельных номера для Хадиджи, но я всегда тщательно следил за тем, чтобы звонить или писать только на ее специальный секретный номер, который я обозначил как "Khadija-Safe" в своем файле контактов. Оказалось, что номер, указанный в утечке данных на сайте, номер, выбранный азербайджанским правительством в качестве целевого, и есть "Хадиджа-Сейф". Возможность того, что Хадиджа все еще находится под наблюдением, не стала для меня сюрпризом. А вот возможность того, что ее преследует Пегас, была.
Сообщалось, что NSO лицензировала свою шпионскую систему более чем в сорока странах, но Азербайджан никогда не фигурировал ни в чьем списке. Если NSO продала лицензии на оружие кибершпионажа правительственным агентствам Азербайджана — страны, чей ежегодный послужной список нарушений гражданских свобод, политических репрессий и откровенных пыток неизменно попадает в первую десятку "плохих игроков" наряду с Китаем, Северной Кореей, Сомали и Сирией, — неизвестно, как далеко и широко улетел Pegasus. Это была леденящая душу мысль, потому что в короткой истории индустрии кибероружия на продажу слежка была лишь началом проблемы. Там, где киберслежка широко применялась, часто возникали серьезные жертвы.
Впервые я узнал об этой индустрии летом 2011 года, когда два репортера Wall Street Journal наткнулись на кишащий компьютерами офис в Триполи через неделю после того, как повстанцы свергли убийственного ливийского диктатора Муаммара Каддафи. Оказалось, что офис был центром масштабной программы кибермониторинга. "Недавно заброшенная комната, — пишут репортеры Journal в своем первоначальном материале, — увешана плакатами и учебными пособиями на английском языке с надписью Amesys, подразделения французской технологической фирмы Bull SA, которая установила центр мониторинга".
Оказалось, что французская компания (с благословения французского правительства) продала Каддафи систему интернет-слежения, которая позволяла его агентам отслеживать электронную почту, чаты и сообщения любого жителя Ливии. Режим Каддафи мог выявлять и отслеживать многочисленных политических противников диктатора практически по своему усмотрению. "В то время как многие системы интернет-перехвата осуществляют базовую фильтрацию по IP-адресам и извлекают только те сообщения из глобального потока (законный перехват), — гласил плакат производства Amesys, висевший в офисе в Триполи, — система EAGLE Interception анализирует и сохраняет все сообщения с контролируемого канала (массовый перехват)".
Ливийская тактика безопасности не ограничивалась слежкой. Попадание в чат, наполненный критиками Каддафи, могло иметь серьезные последствия — начиная с ареста и допроса. Согласно показаниям нескольких задержанных во французском суде в 2013 году, дознаватели Каддафи могли дословно цитировать их электронные письма, SMS-сообщения, сообщения в Facebook, разговоры в чатах и даже частные телефонные разговоры. Агенты безопасности обычно требовали от своих пленников назвать имена пользователей, с которыми они общались в Интернете или по телефону. Если угроз, избиений, электрошока и других пыток было недостаточно, чтобы убедить задержанных раскрыть имена безымянных товарищей, агенты Каддафи отправляли их в тюрьму. Угрозы и избиения продолжались и там, наряду с короткими вылазками во двор, чтобы наблюдать за казнями других заключенных.
Когда эти разоблачения стали появляться во Франции, Bull SA сделала разумный деловой шаг. Они просто передали технологию, на основе которой работала система Eagle, другой французской компании, Nexa Technologies, которая продолжила продавать ее на открытом рынке. Президент Египта Абдель Фаттах ас-Сиси, захвативший власть после хаоса "арабской весны", стал одним из самых восторженных конечных пользователей французского кибероружия. (Сообщалось, что система наблюдения была подарена друзьями аль-Сиси из Объединенных Арабских Эмиратов за 12 миллионов долларов). "Грубые нарушения прав человека, совершаемые по сей день различными подразделениями [египетских] служб безопасности, включают произвольные массовые аресты (с 2013 года в тюрьмах содержатся не менее 60 000 политических заключенных), внесудебные казни, насильственные исчезновения… и систематическое применение пыток", — отметила базирующаяся в Париже Международная федерация прав человека в своем недавнем докладе "Египет: Репрессии, совершенные во Франции". "Этот способ действий сил безопасности, направленный на устранение любой возможности инакомыслия, стал повседневной реальностью для всех египтян, и в первую очередь он направлен против политических оппонентов и гражданского общества: членов политических партий, "Братьев-мусульман" и их сторонников, активистов революционных движений всех мастей, правозащитников, адвокатов, журналистов, писателей, исследователей, а также ЛГБТК или тех, кого считают таковыми".