Остальные члены команды помогали нам, собирая мексиканские телефонные справочники, которые пригодились бы нам в попытках найти как можно больше номеров в списке. Но это был лишь первый из многих и многих шагов, и моя работа заключалась в том, чтобы придумать первый шаг, последний шаг и все между ними, необходимые для того, чтобы довести нас до окончательной публикации. Это было похоже на расчеты, как уложить один за другим ряд плоских камней, которые позволят нам пересечь широкий водоем неизвестной глубины и опасности, с порогами, которые мы еще не могли увидеть, и, вероятно, с очень злыми крокодилами, охраняющими последний берег. По пути мы должны были сохранять абсолютную анонимность нашего источника, который в случае разоблачения мог оказаться в реальной опасности, рискуя получить физические увечья или даже умереть.
Дополнительное напряжение при разработке плана расследования создавал тот факт, что проект был бы наиболее безопасным и надежным, если бы мы просто держали его в пределах нашего семейного круга в Forbidden Stories и Лаборатории безопасности Amnesty International. Каждый сторонний партнер, которого мы привлекали к проекту, увеличивал вероятность того, что расследование "Пегаса" будет раскрыто. Спецслужбы Саудовской Аравии, Марокко, ОАЭ, Израиля или любой другой из десятков стран, серьезно заинтересованных в сокрытии шпионских программ, почти наверняка следили за цифровым ландшафтом на предмет нарушений. Один неверный шаг одного партнера мог сорвать покров для всех. В то же время из-за огромного объема данных было непрактично, если вообще возможно, проводить это расследование без очень сильных репортеров и редакторов из многих стран. К этому следует добавить, что миссия Forbidden Stories, в основе своей, — это совместная журналистика. Нам было всего три года, мы все еще в процессе создания сети партнеров и работали над тем, чтобы завоевать их доверие. Чем больше партнеров мы сможем привлечь, тем лучше.
Поэтому моя задача заключалась в том, чтобы свести к минимуму это неизбежное напряжение: организовать то, что, вероятно, станет самым масштабным сотрудничеством, которое мы когда-либо проводили, максимально безопасным способом. Нам нужно было определить партнеров из СМИ со всего мира, которых мы хотели привлечь к расследованию, и точно определить, когда их пригласить; убедить их поделиться всеми своими материалами со всеми партнерами (что не так просто среди репортеров, обычно руководствующихся принципами конкуренции и эксклюзивности); составить правдоподобный график проекта; согласовать окончательную дату публикации и убедить партнеров придерживаться заранее определенного порядка выхода материалов по мере их появления. Нам также придется ввести протоколы безопасности для общения между партнерами.
Хорошая новость: Клаудио и Доннча были более чем способны разработать протоколы безопасности. А что касается вопроса о секретной журналистике с высокими ставками, то у нас был действительно хороший человек, к которому мы могли обратиться за советом. Возможно, лучший из возможных людей.
"Мы бы хотели с вами созвониться, — написал Лоран Бастиану Обермайеру в приложении для защищенных сообщений, — но это не может быть по мобильному телефону. У вас есть какое-нибудь устройство без SIM-карты?"
Бастиан немедленно написал в ответ. "Да! Из-за Джона Доу". Казалось, он был рад возможности снова использовать устройство. И что это было за устройство — то самое, которое Бастиан и его коллега Фредерик Обермайер использовали для связи с, возможно, самым известным неизвестным в анналах журналистики. Этот Джон Доу позвонил Бастиану Обермайеру с сайта однажды вечером в начале 2015 года: "Интересуетесь данными? Буду рад поделиться".
Это предложение репортеру-расследователю из немецкой газеты Süddeutsche Zeitung в течение следующего года вылилось в крупнейшую на тот момент утечку данных в истории журналистики — 2,6 терабайта с более чем одиннадцатью миллионами электронных писем, текстов и корпоративных документов, связанных с одной, но очень, очень продуктивной юридической фирмой в Панаме. Утечка раскрыла существование более двухсот тысяч офшорных компаний, созданных этой фирмой, Mossack Fonseca, в интересах мировых лидеров, политических деятелей, миллиардеров, наркобаронов, руководителей предприятий, торговцев произведениями искусства и других.