Одна из его соседок по офису любила рассказывать о своеобразном рабочем распорядке Клаудио в те времена. Она видела, как он просматривает Twitter, злясь все больше и больше, пока, наконец, не достигал своей точки срабатывания. Тогда он поворачивался к барабанной установке, стоявшей рядом с его рабочим местом, брал в руки палочки и начинал неистовое соло в стиле дэт-метал. Спустя сорок пять минут, окончательно остыв, он откладывал барабанные палочки и возвращался к делу.
"Существует технологический дисбаланс между государствами и их гражданами", — напомнил бы Клаудио своим коллегам-хакерам. "Миллиарды долларов вливаются в системы слежки, как пассивной, так и активной, и не только Соединенными Штатами, но и любым правительством, которое достаточно богато для этого. Надежные средства защиты на самом деле отстают или остаются недоступными, и, как правило, доступны только корпорациям и предприятиям с достаточно глубокими карманами. Немногочисленные амбициозные государственные проекты, пытающиеся радикально изменить ситуацию, часто сталкиваются с довольно неустойчивыми моделями финансирования, которые редко могут просуществовать достаточно долго, чтобы довести эти проекты до зрелости. И национальные государства прекрасно понимают этот технологический дисбаланс и используют его в своих интересах".
Клаудио был склонен к фатализму; даже когда он обращался к публике с горячей просьбой, его резкие черты лица иногда становились похожими на собачий оскал. Люди, знавшие его лучше других, чувствовали, сколько энергии ему требовалось, чтобы бороться с этим фатализмом… каждый… каждый… день. Но он продолжал бороться. В то время как другие опытные хакеры работали высокооплачиваемыми специалистами по кибербезопасности, защищая интересы крупных корпораций, которые выписывали чеки, Клаудио Гуарниери сделал своей миссией демократизацию кибербезопасности и распространение ее далеко и широко. "Безопасность больше не может быть привилегией тех немногих, кто может себе это позволить", — говорил он. "Безопасность должна стать правом; ее нужно использовать и защищать. Она является предпосылкой для неприкосновенности частной жизни, которая является ключевым фактором для свободы выражения мнений, что является требованием для здоровой демократии".
В 2014 году он разработал и выпустил инструмент, помогающий политическим диссидентам, журналистам и правозащитникам выявлять шпионские программы на своих личных устройствах. Его идея заключалась в том, чтобы дать людям инструменты для самостоятельного обнаружения. Сам инструмент, по словам Клаудио, был "халтурным" (в уничижительном смысле). Он был не до конца проработан и не имел того успеха, на который он рассчитывал. "В то время я был не самым лучшим инженером, — признается он.
Клаудио вернулся к чертежной доске в техническом и политическом плане, осознав, что ему нужно гораздо больше квалифицированных исследователей, кодеров и инженеров в своей команде. В то время как он подписывал контракт на должность старшего (и единственного) технолога в Amnesty International, он также стал одним из основателей хакерского коллектива под названием Security Without Borders и обратился к своим коллегам-гикам с призывом посвятить свое свободное время исправлению дисбаланса в борьбе за кибербезопасность между государством и гражданами. "Нам нужно признать, что мы обладаем привилегиями образованных людей и технических специалистов", — сказал он, объявляя о создании нового коллектива. "Посвятить свое время и свои способности на благо общества — это конкретный политический выбор, и вы должны принять его с сознанием и гордостью".
Компания "Безопасность без границ" так и не разгорелась, и к тому времени, когда Доннча через год перешел на работу в Amnesty Tech, Клаудио, похоже, был близок к выгоранию. В 2018 году разработчики киберслежки получали рекордные прибыли, распространяя свое навязчивое оружие по всему миру. Бесконечная борьба с врагом, которого хорошо финансировали и защищали богатые и влиятельные страны, была утомительной. Эта игра в "забей и брось" становилась все более старой и неудовлетворительной. "Он занимался этой работой гораздо дольше, чем я, — говорит Донча, — и он был немного циничен в том, что мы можем повлиять на ситуацию и действительно изменить ход событий".