Омар сообщил в Le Monde, что история кажется невыполнимой, что королевство будет продолжать "вставлять мне палки в колеса". Редакторы в Париже не хотели сдаваться, и Омар, возможно, продолжал бы работать, пока на эту историю не набросился дружественный суверену сайт. Не историю о новом дворце катарцев, а историю о расследовании Омара. "Мои телефонные разговоры, в частности, попали на новостной сайт Le360, который также был близок к правительству и рассказал о моих намерениях в статье", — говорит Омар. "В итоге я отказался от идеи провести это расследование, потому что угроза была прямой и ясной — не приближаться к подобной теме".
В следующем году во время репортажа о лишении земли в марокканском регионе Риф Омар был арестован и находился под стражей сорок восемь часов. В 2017 году Риф был опасным местом, но в то же время там были лучшие истории. Жители региона — забытое население, бедное и малообразованное. Но они были горды и не желали быть послушными подданными ни одного короля: ни Мохаммеда V, ни его сына Хасана II, ни его сына Мохаммеда VI. На недоброжелательность они часто отвечали взаимностью. Хасан II называл их "грязными, невежественными, нищими".
После того как в 2016 году в Рифе был убит местный торговец рыбой — полицейские наблюдали за тем, как его раздавило прессом для мусора, когда он пытался вернуть конфискованную меч-рыбу стоимостью 10 000 долларов, — в регионе вспыхнули бурные демонстрации, напомнившие об "арабской весне" пятью годами ранее. Король Мохаммед VI быстро превратил регион в полицейское государство, направив в главные города полицейских — в некоторых местах по одному на каждых двух жителей. Полицейские безнаказанно применяли дубинки, дубинки и огнестрельное оружие, а некоторые подозревают, что и с удовольствием. В течение следующих нескольких лет люди сотнями попадали в тюрьмы; лидеры протестного движения были приговорены к двадцатилетним срокам заключения. Когда эти приговоры были подтверждены в ходе апелляции, чувство несправедливости взяло верх над Омаром. "Давайте все вспомним апелляционного судью Лахсена Толфи, исполнителя приговора против наших братьев", — написал он в своем твиттере в апреле 2019 года. "Во многих режимах мелкие прихвостни вроде него потом возвращаются с мольбами, утверждая, что они лишь "выполняли приказ". Таким недостойным чиновникам нет ни забвения, ни прощения!"
За отправку этого сообщения Омара арестовали, пять часов допрашивали в Национальной бригаде судебной полиции (BNPJ) и отпустили. Восемь месяцев спустя, без предупреждения, Омар был снова арестован за то же самое "правонарушение". Его продержали без залога и в одиночной камере в течение недели и, наконец, предъявили обвинение в "оскорблении магистрата". В марте 2020 года он был признан виновным и приговорен к четырем месяцам тюрьмы условно. Один из хорошо финансируемых марокканским правительством сайтов СМИ назвал это "легким".
Сандрин и Сесиль впервые побеседовали с Омаром Ради три месяца спустя, в июне 2020 года, когда Лаборатория безопасности заканчивала работу над своим отчетом, заключавшим, что Омар, скорее всего, стал жертвой шпионской программы киберслежения Pegasus. Омар был в удивительно хорошем расположении духа. Он сказал, что с нетерпением ждет ответа марокканских властей на обвинение. Заразительный оптимизм", который был присущ его соотечественникам из "Движения 20 февраля" десятилетием ранее, трудно было не заметить: Омар быстро улыбался и шутил. Даже по удаленной связи можно было заметить блеск в его глазах.
Омар казался забавным и слегка озадаченным тем, что Королевство Марокко выбрало этот момент, чтобы вручить ему, спустя двенадцать лет после его первого обращения, официальное удостоверение журналиста. Он рассказал нам, что обжалует свой четырехмесячный тюремный приговор, но не питает особых надежд. "Учитывая то, как они сейчас ведут себя со мной в прессе, я думаю, что они немного злы на меня", — сказал он. "Посмотрим". Тем временем ему не терпелось рассказать нам о новом амбициозном расследовании, над которым он работал и которое касалось передачи миллионов акров земли во время двадцатилетнего правления короля Мохаммеда. Омар рассказал нам, что в одном случае оказалось, что королевство покупало землю у сельских жителей Марокко по цене всего 2,5 евро за квадратный метр, а затем продавало ее застройщикам по цене около 1 500 евро за квадратный метр.
Его энтузиазм по поводу нового расследования проблемы отчуждения земли казался беспредельным, возможно, потому, что оно стало кульминацией дюжины лет работы и исследований с его стороны. "Цель этой операции — изъять землю, которая, согласно официальной терминологии, считается "спящим капиталом", то есть землю, используемую для производства продуктов питания и так далее, и вбросить ее на рынок", — сказал он нам. "Миллионы лишенных собственности семей, владеющих только сельскохозяйственными навыками, оказались на окраинах городских центров, потому что им больше некуда идти…. Государство изгоняет их, чтобы потом отдать эту землю частному сектору для строительства полей для гольфа, роскошных домов, кондоминиумов и тому подобных вещей. Трудно увидеть здесь общественную пользу. Речь идет об обнищании населения, которое страдает от жадности частного сектора под защитой властей, системы правосудия, полиции и министерства внутренних дел, которые ополчились против населения, которое уже десятилетиями является жертвой отсутствия политики грамотности, государственных школ, здравоохранения и общего обнищания из-за общих условий экономической политики страны".