– Секретные учения, еп-тыть – вот что это за хрень собачья. А ты про них не слыхал, потому что званьем не вышел. У меня батя, когда в советской «армейке» служил, бывал в такой канители. Будили, рассказывал, среди ночи, потом гнали пару суток по голой степи и не говорили куда. А в конце дороги – стрельбище или еще какая-нибудь ерунда.
Но Скворец его уже не слушал. Вынув из поясного чехла рацию, он пробовал связаться с базой, чтобы доложить о том, что творится на подведомственной ему территории. И пробовал тщетно, потому что связь полностью отсутствовала. Причем не только полицейская, но и обычная, мобильная. Телефон, за который инспектор схватился, едва выключил рацию, также был исправен, однако соединять его с «дежуркой» категорически отказывался.
Свой мобильник вор в законе предоставлять для полицейских нужд отказался. Зато услужливо отдал в распоряжение инспектора изъятые у нас трофеи. Хотя с тем же успехом он мог пытаться дозвониться до базы с помощью ботинка – похоже, в Скважинске и окрестностях полностью исчезла вся без исключения беспроводная связь.
– Вот же дрянь какая! – проворчал Скворец, кладя на стол последний опробованный телефон. – Бьюсь об заклад, что связь издохла именно из-за этих секретных маневров! Врубили вояки широкополосную «глушилку», блокировали ею эфир, и теперь ни нашим, блин, ни вашим!.. Кстати, а радио фурычит?
Бесяра кивнул Гоче, и тот, сбегав к машине, принес неутешительное известие: на всех радиочастотах слышен сплошной шум помех. Автоколонна тем временем все-таки показала нам свой хвост, а ее авангард, скрывшись за тополями, должен был как раз сейчас въезжать в город. Инспектор, бандиты и мы растерянно смотрели на последние проезжающие по шоссе машины, когда прямо над нами, рассекая винтами воздух, пронеслось звено из пяти вертолетов. Их уже точно нельзя было спутать с полицейскими или гражданскими. Задрав головы, мы глядели на те самые «Аллигаторы», чьи хищные остроносые силуэты и спаренные винты были известны сегодня всему миру.
– Слышь, пацаны, а может, пока мы тут валандаемся, братва на зоне кипеш подняла и сейчас отрывается по полной? – осенила Бесяру очередная догадка. Надо заметить, она была не лишена логики. Скважинская колония строгого режима, именуемая в блатной среде и в простонародье «Скважиной» – одна из крупнейших в Верхнем Поволжье, – располагалась в черте города, в северо-западной его части. И если там действительно начался бунт, на его подавление могли быть брошены немалые силы. Вот только при чем тут отсутствие связи и ударная авиация?..
Я не задал Бесяре этот вопрос, поскольку был уверен, что он на него все равно не ответит.
Замыкающий колонну «уазик» военной автоинспекции скрылся за тополями, когда солнце практически закатилось за горизонт. Застрекотали цикады, с реки повеяло прохладой, и над Скважинском стали быстро сгущаться летние сумерки. Так что если гости пробудут здесь еще немного, доделывать наши дела мы будем уже при свете фонарей.
Но о делах, ради которых к нам в лагерь съехалось столько народу, больше никто не вспомнил. Ни через минуту, ни через час, ни назавтра, ни вообще. Едва Скворец собрался вернуться к проверке документов, как вдруг Бесяра указал на верхушки тополей и воскликнул:
– Ша, бродяги! Кто там твердил про звезду? А ну зырьте, она или нет?
Скворец не ошибся, предположив, что в сумерках замеченная им звезда будет светить ярче, чем на закате. К этой минуте звезд на небе было уже предостаточно. Но свет ни одной из них, кроме новой, не мог пробиться сквозь густые кроны деревьев. А эта звезда и впрямь сияла настолько выразительно, что поначалу я принял ее за габаритный фонарь низколетящего самолета. Но вскоре понял, что ошибся. Источник света не двигался (или же двигался, но очень медленно), да и шум самолетных турбин до нас тоже не доносился.
И еще – возможно, мне почудилось, но вроде бы звезда разгоралась все сильнее. А также постепенно увеличивалась в размерах. И было в ее неестественно ярком сиянии нечто гипнотизирующее, не сказать магическое. Такое, отчего мы, забыв обо всем, продолжали молча таращиться в небо, словно и не было между нами никакой взаимной неприязни.
Ни дать ни взять, прямо библейская картина: бывшие враги отринули распри и, стоя плечом к плечу, умиротворенно взирают на льющийся с небес божественный свет!..
Встрепенуться и выйти из завороженного состояния нас заставили птицы. Внезапно их крики грянули отовсюду с такой силой, что полностью заглушили стрекот цикад и прочие шумы, доносящиеся сюда из города. Причем галдели не только извечные вороны и ночные пернатые, но и те, которые по ночам обычно спят. А спустя полминуты на фоне темнеющего неба показались и сами птицы. Их были тысячи, и они продолжали без умолку кричать. Стаи мелких и крупных птиц застили небосклон и, хлопая крыльями, неслись в одном направлении – прочь из Скважинска. Но что согнало их в едином порыве с насиженных мест? Обычно такое происходит из-за взрывов, выстрелов или иного грохота, но ничего подобного в городе не слышалось.