С одной стороны, мне нужно было сохранить облик доверчивого простака, алчущего просветления евангельским светом. Но, с другой стороны, следовало бы подготовиться и проштудировать Библию, чтобы выудить оттуда какую-нибудь новую закавыку для разжигания диспута. Беда, однако, состояла в том, что чтение Библии безотказно вызывает у меня жжение в ягодицах. Наш наставник в церковной школе не выпускал розгу из рук. Премудрость Господня входила в нас не через глаза и уши, а через задницу.
Со мной наставник особенно усердствовал, потому что мой отец сознался ему, что младенческие годы я провел в калабрийской глуши, под присмотром закоренелых язычниц. Они водили меня на чествования бога Приапа, и я видел, как деревянную статую самой бесценной части мужского тела носили по улицам и осыпали цветами. В конце праздника какая-нибудь достойная мать семейства возлагала красивый венок на одноглазую головку статуи. А уменьшенную в сто раз статуэтку мне вешали на шею в качестве амулета. Считалось, что такие амулеты лучше всего отгоняют злых духов, жадных до красивых мальчиков. Вокруг статуэтки вилась надпись-заклинание: «Hie habitat felicitas» — «Счастье обитает здесь».
Скажете, «темные предрассудки»?
А я вам скажу, что не помню ни одной счастливой минуты в своей жизни, после того как благочестивая рука отца сорвала амулет, больно порвав бечевку о мою шею.
Так или иначе, на первое собрание кружка я пришел плохо подготовленным. И еще одного я не учел: что комната окажется такой бедной и тесной и что мне не найти будет угла, в который можно было бы забиться прочь от бесстыдных касаний.
Да, давно я не видел таких красивых юношей так близко вокруг себя. Огоньки масляных ламп блестели в их глазах, полумрак украшал их лица, как искусный гример. Замечали вы, что мужской пот меняет свой запах так же постепенно, как пойманная рыба? Вонь приходит лишь на второй день. Но первые несколько часов — это сладостный свежий аромат. Я упивался им.
И в статуе, и на картине, и в живом мужчине мой взгляд первым делом выхватывает одну деталь: бицепс. Может быть, потому, что в детстве мы привыкли видеть в каждом встречном мальчишке драчуна? И пытались соизмерить наши силенки — кто кого? Но сейчас мощный бицепс не пугает меня — только восхищает совершенством своей формы. Мне кажется, я мог бы провести часы, гладя и целуя его. Конечно, голорукие слушатели Пелагия вышвырнули бы меня в мгновение ока, если бы я дал себе волю. Оставался мой обычный прием: прижиматься губами к собственному — не ахти какому — бицепсу, делая вид, будто вытираешь рот.
Да, коли уж восхищаться премудростью Творца, стоило бы воздать хвалы и за то, что он убрал наш рот подальше от многих соблазнительных частей тела. Ну что мы можем поцеловать у себя? Плечо, руку, колено… Если бы нам была дана гибкость кошки, многие, пожалуй, засосали бы себя до смерти. Но все же почему?! Почему самый нежный и незаменимый инструмент вынесен так беззащитно наружу? Женщины считаются более слабым полом, но у них хотя бы все нужное для продолжения рода упрятано за прочные кости и мышцы. А у нас — будто нарочно подставлено под удар чьей-нибудь безжалостной ноги. Когда я думаю об этой несправедливости, я просто слабею от страха и жалости к себе. Вот тема для серьезного богословского диспута!..
Но нет — мои соблазнительные пелагианцы толковали все больше о расплывчатых абстракциях: душа и тело, грехопадение, свободная воля, вина и искупление, предопределение… Когда я пытался вслушаться в их речи, у меня начиналась боль и потрескивание в висках.
Кто творит зло на земле? Злые люди? Или дьявол? Вездесущие демоны?
Но почему Господь допускает это? В наказание за наши грехи?
А страдания безгрешных младенцев? Их муки — в наказание за первородный грех Адама и Евы?
Хорош Верховный Судия — наказывает миллионы невинных потомков за давнишний грех прародителей.
Когда они сожгли моего любимого, моего бесценного, они могли, по крайней мере, вопить, что грех налицо, что они вытащили его прямо из притона, где он радовал своей красотой таких, как я. Но на следующей неделе в нашем квартале сгорел дом вместе с новорожденной девочкой — ее-то за что?
Да и по своей ли воле грешит человек? Если по своей, значит, он в своем грехе сильнее Бога. (Не потому ли грех так сладок?) Значит, Бог не всемогущ. А если мы грешим не по своей воле, как можно нас наказывать?