Конадая блаженствовала на дне. За последнее время она съела столько всего вкусного, что в её маленьких мозгах появилось место для второго инстинкта: размножиться. Она как раз заканчивала отпочковывать малыша, когда приятное тепло, идущее сверху, заслонила тень. Еда! Новая еда! Много! Вкусно! И тварь обрадовано, что есть силы, втянула в себя как можно больше воды.
Внезапно «Альбатрос» потащило в середину бухты. По её центру начал появляться водоворот. Воронка ширилась, затягивая фрегат. Экипаж, поначалу метавшийся по палубе, вцепился, кто во что придется. Корабль закручивало всё сильнее, куда там ярмарочным каруселям! От центробежной силы вниз полетели якоря
Конадая, уже готовая отобедать, внезапно получила чем-то тяжелым и как будто острым по нежной части своего нёба и разозлилась. Вся вода, которую она только что втягивала внутрь, отправилась обратно мощным потоком.
Фрегат выбросило из воронки, и потерявший управление корабль от души приложило о рифы, окружавшие бухту. Экипаж, осознавший, что если не поторопится убраться подальше, имеет все шансы стать кормом, вплавь рванул к «Буревестнику».
Уцелела от силы треть. Остальных затянуло в новый водоворот. Вместе с «Альбатросом» погиб и его капитан.
Маги, собравшиеся вместе для заклинания поиска, по счастливой случайности, были на «Буревестнике». Теперь им приходилось быстро думать, чем именно можно уничтожить такую мощную тварь. Если бы конадая была просто гигантской особью, её легко было бы убить заклинанием. Но внезапно оказалось, что нестабильный магический фон исходил именно от неё.
Посовещавшись, маги пошли к капитану с предложением убраться отсюда подальше, пока есть возможность. Капитан, глядя на обломки второго фрегата, качающиеся на воде совсем рядом, и на мокрых матросов, которых только что подняли на борт его люди, предложение горячо поддержал.
***
«Буревестник» лег в дрейф посреди пролива. Возвращаться ни с чем не хотелось ни капитану, ни магам. Докладывать о потере фрегата и значительной части экипажа не хотелось вдвойне. Нужно было сделать хоть что-то, чтобы оправдать такой провал.
Ночь была тихой и звездной. Капитан стоял на юте, задумчиво обозревая пространство вокруг. В мозгу комаром пищала мысль, будто бы что-то не так, но ухватить её всё не получалось. Подошел первый помощник, встал рядом и немного удивленным тоном сообщил:
− Я не знал, что в проливе такое сильное течение… Нас так снесло…
− Куда снесло? − не понял капитан.
− К берегу. Маяк близко.
Тут до капитана дошло. Он уже некоторое время наблюдал свет с той стороны, с которой его быть не могло!
− Подзорную трубу! Живее!
Получив требуемый инструмент, капитан долго всматривался в темноту ночи, а потом выдал такой загиб, что даже у первого помощника покраснели уши.
− Это маяк на Седом!
− Но он же... там кроме развалин нет ничего. И еще эта дрянь под боком. Кто его может зажигать?
− А бес его знает! Но теперь понятно, почему там затонуло столько торгашей! Завтра, как рассветет, подойдем с другой стороны, посмотрим, что да как!
В это время в каюте держали совет маги. Расписываться в собственном бессилии им не хотелось, а значит конадаю нужно было уничтожить во что бы то ни стало. И в процессе не отдать концы самим. Магией до твари добраться было можно. В принципе. Всё упиралось в разные весовые категории. Конадая накопила в себе слишком много силы, чтобы стать легкой добычей даже для пяти молодых магов.
Варианты предлагали самые разные. Наконец, одного из них осенило:
− Она же засасывает всё подряд. Отравить, и дело с концом.
− Ты хоть представляешь, сколько на нее яду нужно?
− А кто сказал про яд? Аккуратно накосим трубника, он сейчас как раз в самом соку…
− А ведь верно! Итамирские болота рядом. Одной лодки хватит?
− Лучше две! Чтоб уж наверняка!
− Завтра скажем капитану, чтобы свернул.
− И пару лодок прикупить. Старых, подешевле. Всё равно топить.
На рассвете «Буревестник» осторожно подошел к Седому. В подзорную трубу было четко видать, что никакого маяка там нет, как были развалины, так и остались. А вот выбравшиеся на палубу маги, покопошившись немного, сообщили, что на остров наложено мощное темное заклинание, которое им, магам, ну никак не снять.
Правда, старший предположил, что если нарушить пентаграмму и рунные цепочки, заклятие спадет. Скорее всего. Но точно неизвестно.
Капитан, выслушав эти терзания, поступил, как настоящий бравый моряк. Заклинания − не его ума дело, а вот разрушить − легко. По приказу капитана канониры запалили фитили и до обеда неспешно обстреливали руины, стараясь попасть непосредственно в стены маяка. Иногда особо удачно пущенное ядро выбивало приличный кусок из древней кладки.