— Вы еще поправитесь.
— Ну, может быть. Да есть у нее деньги, скопила кое-что. Только брать у нее неохота. По мне, так лучше давать, чем брать, даже если и «спасибо» не скажут. А чем у бабы на содержании, лучше сразу в гроб.
— Я вам доверяю. Потом вернете.
— Да погодите вы кошелек вытаскивать, не так уж у меня все плохо. Слушайте, тут давеча комиссар приходил, ревировые, всей компанией заявились. Райзл им водки налила, выпили и ушли. Чего им надо? Что вы с ней затеяли? Дельце провернуть решили? Бросьте, глупости это.
— Да, я знаю.
— Сейчас другие времена, не то что раньше. Когда я на Крохмальной поселился, девушек как овец увозили. Испортили девицу — сразу проституткой становилась. Девственность потерять было хуже, чем голову. А теперь одни продаются, а другие царя свергнуть хотят. Все изменилось.
— Я знаю. Да это просто так, фантазии.
— Она не пыталась вас охмурить?
— Охмурить? Нет.
— Странно. Сама говорила, что вы ей нравитесь.
— Неужели она вам изменить может? — спросил Макс.
Шмиль немного помолчал. Рот еще больше съехал в сторону.
— Поди знай, чего ждать от этой прости господи. Может, так, дразнилась, а может, и нет. Моя мать была праведная еврейская женщина. Фоньки отца на пять лет забрили, и она была ему верна от первого до последнего дня. Платья шила, а ему в полк деньги посылала. А теперь что? Одно отребье кругом. На Йом Кипур в синагогу бегут, а на другой день опять во все тяжкие. Ну, мне уже всяко недолго осталось. Может, на том свете правду узнаю…
— А есть ли что-нибудь на том свете?
— Что-то должно быть…
Шмиль закрыл глаза, и вдруг Макс услышал храп. Шмиль заснул. Макс поднялся и тихо вышел из комнаты. А что, если посмотреть?.. Он прокрался в гостиную и сразу увидел на комоде свой паспорт. От удивления Макс застыл на месте. Взял паспорт в руки, полистал и положил в карман пиджака. «Чудо! Чудо!» — кричало что-то у Макса внутри. Ему не суждено стать убийцей! Теперь ясно, что все разговоры о липаче и копиях были ложью. Она просто хотела взять его паспорт в залог. Только почему его на самом видном месте оставила? От волнения у Макса дрожали руки. На небесах не хотят его гибели. Ангел-хранитель присматривает за ним, хотя он этого недостоин… Макс понимал: Шмиль очень удивится, если проснется и увидит, что его нет в комнате. Но он сам отказался от денег, значит, Максу тут делать нечего. Пора уходить, надо свежего воздуха глотнуть. У ворот Макс внезапно увидел Райзл Затычку. Она шла ему навстречу с корзиной в руках. В корзине продукты: курица, кочан капусты, картошка и помидоры. Заметив Макса, Райзл вздрогнула и остановилась:
— Ты был наверху?
— Да, Шмиля проведать заходил.
— Как он там? А что ж ты не позвонил, что придешь?
— Звонил, но никто трубку не брал. Один раз кто-то подошел, сказал, сейчас тебя позовет, заставил меня ждать напрасно.
— Кто подошел, что ты болтаешь? У меня никого не было.
— Вчера, не сегодня.
— И вчера никого не было. А, нет, Менаше был, фельдшер.
— Что с моим паспортом? Я же говорил, он мне нужен, — строго сказал Макс.
— Погоди, я хоть корзину поставлю. Три пуда, наверно, весит. Я твой паспорт липачу отнесла, но он шибко занят, все откладывает да откладывает. Надо бы к нему сходить, но Шмиля же ни на минуту не оставить. А что это тебе так срочно паспорт понадобился? Уехать, что ли, решил?
— А хоть бы и так!
— А меня тут бросить? — Райзл перешла в наступление.
— Подумаешь! Как будто ты невинной девушкой была, а я тебя обесчестил.
Райзл посмотрела на него одновременно с мольбой и с наглой усмешкой.
— Значит, я тебе больше не нужна?
— Сначала паспорт отдай, тогда поговорим.
— Я же сказала, он у липача.
— Где он живет? Я сам с ним разберусь.
— Он с тобой и разговаривать не станет.
— Если ты влипла, я не обязан тут прохлаждаться, пока ты не выпутаешься!
— Макс, да что на тебя нашло? — с удивлением спросила Райзл.
— А то, что ты сука, свинья, гадина. Прикончить тебя — святое дело. Застрелить — и то много чести. Раздавить, как клопа!
— Макс, ты с ума сошел?
— Шлюха, сволочь поганая!
И, не сдержавшись, он отвесил ей затрещину так, что Райзл чуть кувырком не полетела.
— Макс, ты что?!
— Вот мой паспорт!
Он вытащил книжицу из внутреннего кармана и поднес Райзл прямо к лицу, как зеркальце. В ее глазах мелькнули и насмешка, и гнев.
— По ящикам у меня шарил?
— Он на комоде лежал. Вранье вся твоя история с липачом! Кровососка, пиявка! Конец тебе! Слышишь? Я тебе шею сверну!