Утро встретило дождём. Доел бутерброд, допил кофе и съехал поискать туалет и заправиться. Нашёл быстро, сделал дела. Купил ещё два бутерброда с сосисками, - такими же, свиными, и кофе. Съел один, второй взял с собой. И половину стакана кофе.ДОздь кончилсыа, выглянуло солнце. Дорога быстро просыхала. Пент ехал бездумно, но перед глазами стоял образ жены, сзади. Стоя. Такой он её видел в последний раз. Попытался представить лицо. Не получилось. Видимо, оно изменилось. Наконец представил. Ярко. Испугался, что не увидит дороги, затушевал - моргнул. Включил радио: работает. Он при покупке это не проверил, ему нужны были ходовые качества, чтобы без ремонта. Чтобы доехать. Он так давно не был дома.
Но вот и въезд в его город. Ещё сорок минут - и он у своего подъезда. ВЫшел из машины, придержал дверь, раздумывая, брать или не брать винчестер с собой. Решил не брать, не утащат, ведь перемещающие лучи сейчас отключены, а в машину кто полезет? Закрыл её на ключи и вошёл в дом. Поднялся в лифте на свой этаж и позвонил в дверь.
Дверь долго не открывали, кто-то разглядывал его в глазок. Пент не торопил. Наконец дверь отворили.
- Ой, - проговорила жена и распахнула дверь настежь.
- Милая, - проговорил Пент. В горле запершило.
Вошёл и обнял. Жена прильнула к нему. Они долго стояли в обнимку, пока она не вспомнила про суп на плите. Пошли кушать. Он давно не ел борща. Он вообще не ел почти десять лет. Он их провёл в разъионизированном состоянии. Вспомнил про бутерброд: Бог с ним, до завтра не испортится. Он думал о том, что надо бы отсюда убраться в одно укромное местечко, о котором знает только он и командование. И там отдохнуть. О деньгах он не думал, у него карточки от казны. Это было далеко, больше двух дней езды по шоссе. Но там был его сейф, в котором лежали программы. А он так хотел вернуть жене эти десять лет. И он заторопился: объяснил ей свои планы и она поняла. Стала класть в сумку одежду, а он в это время разбирать и сносить в машину её компьютер и связывать верёвкой тетради, которые она ему показала: девяносто тетрадей. В них были записи по их торсионному общению. Ему надо было знать, что с ним было. Пока его не было. Через два часа они уехали.
Пент снова вёл машину, у жены не было прав. Ехали на юг, в его маленькую резиденцию, о которой жена ещё не знала. Там он наладит оборудование и проведёт её омоложение. И, заодно, подправит свои волосы: после всего они стали седыми.
=================================================
Садист охотился именно за программами омоложения и реинкарнации. Которые Пент ещё на диск не залил, использовал с диска, который приносил с собой и уносил домой, в кабинете не оставял. Потому что они могли оказаться опасны для миры. В некотором роде. Например, сам садист был реинкарнирован. Случайно. Один сотрудник, между прочим, троюродный брат жены, вмешался в ход эксперимента и подсунул группу с похожими фамилиями людей, которых реинкарнировать был нельзя. Ни в коем случае. Они были при жизни садистами и массовыми убийцами. Тот же сотрудник, Боря Погорелец, нажал кнопку. Пент в этот момент отлучился в душ в собственном кабинете, - не работал кондиционер и он взмок. И не увидел, как Боря вошёл и, не вдаваясь в подробности нажал вместо Escape на Enter. И вместо Мендельсона, который мог бы снова писать музыку, и Менделеева, который, как подозревали, не успел описать новое, только что открытое им вещество, началась реинкарнация Менгеле. В подготовленное биологическое тело.Заливка в него памяти Менгеле. В реале она была сосканирована с трупа фашиста с целью изучения его деятельности по этому скану. Пока Пент мылся, сушился и одевался, в кабинете оказались двое: Боря и Жозеф. Боря успел пошутить, когда Пент вышел из душа:
- Я реинкарнировал своего папу Иосифа Горелика.
Боря Погорелец был весельчак и балагур. Иногда он не ведал, что творил. Как и на этот раз. Едва Пент осознал, что стряслось, и по инерции прежде всего сел в собственное кресло, сзади его ударили по голове чем-то тяжёлым. И он потерял сознание. Вырубился. Очнулся уже связанным. Боря и Менгеле о чём-то весело болтали за соседним столом.. Прислушавшись, Пент понял, что они хотят провести новую реинкарнацию. Пент изловчился и, нажав ногами на дисковод, подтолкнул диск носом, взял зубами и бросил под стол, где ногами же задвинул его под тумбу. Со стороны выглядело, что ему нехорошо и поэтому он согнулся. Менгеле называл фамилию Гитлер, Боря согласно кивал. Он получил по истории три. Он её не знал. Пенту стало плохо и он снова потерял сознание.