А потом кто-то из Бориной подгруппы нажал на Пента торсио-луч со своего компьютера, введя формулу Пента и тот стал надолго манипулируем. Откуда у них оказалась его формула? Ах да, китель: Боря сказал: “китель”. Он оставил его в туалете, они нашли и сосканировали с ткани его выделения. Наверное, особо пригодились проймы рукавов и подплечики: они были Пенту несвободны. Впрочем, в спине тоже было узковатo.
Так вот Менгеле потребовал от него программы, которых в компьютере не оказалось.
Так как биологическое тело Пент вырастил по своему подобию, Менгеле в нём иногда становился похож на него, поэтому спокойно занял его место и начал руководить проектами. В частности, по восстановлению памяти у Пента, куда он задевал две самые важные программы. Этого Менгеле и Погорелец добивались путём наложения на Пента программы массажа мозга: они считали, что если он запамятовал, куда их дел, то усилением электромассажа, скажем, на тысячу вольт, от человека можно добиться выдачи нужной информации. А Пент в это время думал,, сидя в подвальном помещении, как отобрать биотело у Менгеле и засунуть его память обратно в компьютерную программу или хотя бы просто выделить её из тела и развеять по воздуху. Хотя об этом Пент думал нечасто, а в минуты, когда Менгеле прерывал многочасовую безостановочную пытку битьём подкорки. Это случалось, когда он устанавливал новую цифру электрической стимуляции, в очередной раз добавляя к восьмизначной цифре один или даже несколько нулей. Как рука захватит. А ведь Пент задавал всего ноль целых две десятитысячных, этого было достаточно для массажа и активации памяти.
Впрочем, сейчас ни он, ни жена в этом не нуждалась. Нуждался он в её тетрадях, где было, как он понял, кое-что нужное. Она же нуждалась в омоложениии, на неё явно была поставлена программа ускоренного старения. Поэтому, едва они вошли в дом резиденции, как он принялся разбирать программы на винчестере. По свежей памяти, что и где нарушено. Заодно записывая проставленные там цифры. Вскоре ему это занятие наскучило, переделка программ обратно была неликвидной, у него остался диск на работе и другой здесь, в резиденции, где было всё как надо.
Пент отставил поцапанный винчестер в сторону и полез в сейф за диском. Открыл тройку необходимых сейчас программ и запустил их в работу. Параметры жены были уже включены в них. Одна даже была запущена, она оставалась на компьютере, но так как его не перегружали, она остановилась: ход жизни туда и обратно, чтобы остановить старение. Сейчас она была не актуальной: Пент запустил на жену программу десять лет назад с сохранением памяти. И такую же себе на волосы. Иначе было бы непривычно смотреться в зеркало. За десять минут программы сделают своё дело, запустят жизненные процессы, куда надо. А за год-полтора они с женой придут в норму.
Пент поиграл в шарики, чтобы компьютер не ухнул раньше, чем через десять минут, навестил на кухне жену, которая что-то готовила из купленных по дороге продуктов, и пошёл в ванную. Набрал воды, плеснул пены, разделся и залёг в голубоватую ванну. Хотелось отмочить эти десять лет. Ванна приняла его тело, как своё.
Телефонные звонки он отложил на потом, намереваясь сперва прибыть на свою основную работу, минуя прикрытие научником. Поэтому пара днейу него оставались на себя и семью, потому что была пятница. Кто же вершит дела в субботу или воскресенье?
Автор приостановил выкладку новых эпизодов