На улице было тихо - в час ночи это не удивительно, и хотя моим ушам было доступно очень большее, чем обычному слуху, я все же не ощущала присутствия не единой машины или прохожего. Я шла по тротуару, то и дело непроизвольно выруливая на газон из-за своего опьянения. И хотя я вышла, чтобы словить дыму, сигареты из сумочки я так не достала. Не помню почему - быть может, просто вылетело из головы, а может, что причина была в другом.
Не важно.
Помню, как откуда-то с юга подул ветер, и у меня заслезились глаза. От пересушки в глазу зачесалась контактная линза, и я с дури начала тереть грязноватыми руками глаза, лишь бы унять боль.
Далее все вспоминается все хуже и хуже. Помню, как ко мне подошел какой-то мужчина, и спросил, где же мои родители. Я, будучи совсем набравшейся, шутя ответила, что я вольная пташка и что их у меня нет, поэтому мне дозволенно гулять где хочется и когда захочется.
Лучше бы мне до этого язык отрезали, серьезно.
После моих слов мужчина как-то оживился, начав увлеченно расспрашивать меня о моих родных и о том, кто меня опекает. Я врала напропалую, поддерживая легенду «птички перелетной», как себя тогда назвала. Что именно сочиняла, в ячейках банка памяти у меня не сохранилось, но после моих слов мужчина резко схватил меня, прижимая к своему грязному телу и закидывая на плечо. Я же пыталась колотить по его спине руками, пинать в живот ногами... Кричала, но голос охрип от холода, поэтому вывались лишь слабые мольбы. Потом плакала навзрыд, пытаясь сделать так, чтобы меня наконец отпустили. Наивная.
Меня бросили на заднее сидение какого-то джипа. На нем уже с удобствами разместился какой-то парень лет двадцати двух. Когда меня, ослабевшую, хнычущую, бросили назад, он грубо схватил меня за лицо, вглядываясь в меня.
- Ничего такая. Симпатичная, - сказал он тогда.
- Отпустите меня... - осевшим голосом взмолилась я. В голове была каша от алкоголя. - Пожалуйста... Я ведь ничего плохо не сделала...
Парень, какой-то мужик-водитель, и тот, кто приволок меня сюда - все разом дико заржали, и машина тронулась. По характерному щелчку я поняла, что двери заблокированы.
- Пустите... - заплетающимся языком пролепетала я, и тут мне заехали по щеке так сильно, что я упала на сиденье, плача от боли.
Мужчины еще пуще прежнего засмеялись над моими пьяными мольбами.
Машина ехала настолько быстро, что, учитывая к тому же мою координацию, если бы я попыталась выпрыгнуть, тут же бы разбилась на смерть. К сожалению, тогда еще я не понимала, что смерть всяко лучше, чем подобная жизнь, проведенная беспросветно, в ожидании суровой участи.
Тот парень стал меня раздевать и постепенно, то посредством угроз, то посредством побоев, ему это удалось.
Я кричала, молотила того парня, но куда мне было с ним справится?
Меня изнасиловали, получая удовольствие скорее не от самого процесса, а от моих криков и мучений. Хоть бы эти люди сгорели в аду!
Потом, кажется, я отключилась, очнувшись уже на следующий день с невыносимой болью в голове и с кучей синяков, не понимая, где я и что происходит. То было какое-то странное помещение, похожее на полупустую комнату обычной хрущовки. Перед глазами все расплывалось - я ничего не видела, наверное, линзы выпали.
С тех пор я должна была удовлетворять своим телом мужчин, которые за него заплатят. Но нет, меня не сделали проституткой - те-то хоть на улицу выходят. Нет, меня продали в секс-рабство, такое, в котором нет выбора или зарплаты, лишь «чистое» денежное изнасилование.
Однажды меня (естественно, предварительно избив) отправили к одному клиенту, который искал хорошенькую секс-рабыньку, в темной машине с охранниками. Я лежала, стараясь быть как можно тише воды и ниже травы - иначе бы получила еще одни побои. За все время пребывания здесь я выучила, что чем покорнее себя ведешь, тем легче твоя жизнь, если в таких обстоятельствах она вообще возможна быть таковой.
Меня привезли в какое-то частное строение, куда возили каждый раз, когда клиент предпочитал встретиться не у себя.
Я зашла в помещение с надетым на голову черным мешком, который водружали на нее постоянно, и когда его уже сняли, мы были в привычной мне комнате - пустой, только одна огромная кровать посередине. Нас оставили одних.
Мужчина тут же потянулся ко мне, а я по привычке старалась отгородиться от всего происходящего. Скажу честно, не очень-то это получается, когда тебя насилует какой-то мужик, который заплатил за тебя денег.