Иногда мой бывший сторож выносит меня на улицу, где я могу насладиться теплом и звуками воды. Август набирает свои обороты, и иногда поднимается такая буря, что приходится закрывать лицо руками, чтобы в нос пылинки не попали. Андрей говорит, что проще было бы просто не выходить, а я протестую как могу - а вдруг я вновь попаду куда-нибудь и вновь буду по несколько лет жить без вылазок на улицы? Нет уж, лучше потерплю.
А еще Андрей однажды предложил сходить к офтальмологу, проверить мои глаза, а я лишь мотнула головой и коротко сказала: "нет". Не знаю, что было написано у меня тогда на лице, но парень тут же отстал и больше к этой теме не возвращался. А зачем мне туда ходить? Я итак знаю из курса школьной химии, что после метанового спирта зрение не восстанавливается. Так зачем еще раз в этом убеждаться?
Я просыпаюсь под конец второй недели и понимаю, что в отличие от предыдущих дней Андрея либо нет дома, либо он еще спит, так как его перемещений не слышно.
И вдруг мною обуревает желание выйти на улицу, потому что вчера ему все-таки удалось уговорить меня остаться в доме. А теперь тоска по природе завладевает мною сполна, и я не могу больше ждать.
Медленно, выверяя каждый шаг, встаю с кровати и, держась за все подручные предметы, иду к дверному проему с мыслью о том, что если всегда идти вдоль стены рано или поздно куда-нибудь она тебя приведет. Так и было - моя рука нащупала дыру, наверное, дверь была открыта. Иду дальше, на секунду запнувшись о порог. Насколько я знаю, после той комнаты, где я сплю, идет гостиная, а из нее выход наружу. Вторую комнату я преодолеваю быстрее, хотя в ней, по рассказам Андрея, гораздо больше предметов, особенно тех, которые легко уронить и разбить. Однако я прохожу без препятствий.
И вот она - желанная дверь! Я нажимаю на ручку с замирающим сердцем, и она - ура! - мне поддается, и дверь с тихим звуком открывается. Меня тут же охватывает порыв ветра, который разметывает волосы по плечам. Помню, раньше у меня были красивые светлые волосы до плеч. Они раньше всегда завивались в красивые локоны, которые постоянно было жаль расчесывать, ведь в этом случае они выпрямлялись и взлохмачивались. Однако теперь волосы явно отросли, и доставали бы мне чуть ли не до талии, если бы я их на третий день приезда сюда не обкорнала где-то до уровня лопаток.
Переступаю порог, прохожу по деревянной веранде и спускаюсь вниз. И только тогда понимаю, что иду босиком - неудивительно, но все же как-то неожиданно. Трава мягко пружинит под ногами, где-то вдалеке свое отбивает дятел. Иду, медленно ступая, все еще не доверяя собственным ногам, вытянув руки перед собой - на всякий случай. Конечно, за две недели тщательного ухода и заботы физические силы мои возросли, но никто гарантий не давал, и ноги могут подкоситься в любой момент. Меня ведет запах воды и ее неторопливый журчащий шум.
Помню, у меня еще были голубые глаза. Красивые такие, все ими восхищались, а один поклонник даже написал, что они будто "упавший свыше кусочек цианинового неба". Теперь они, наверное, занавешены пеленой слепоты...
Еще я была высокой и стройной, с ногами от ушей. Даже лучшая подруга Лина часто хныкала по поводу того, что хочет такую же большую грудь и длинные ноги, как у меня. А я еще отнекивалась и говорила, что со всем этим богатством одни проблемы. Однажды я в этом окончательно убедилась - ведь будь я страшненкой вряд ли бы меня затащили в ту машину, с которой все началось... Сейчас, правда, от той роскошной груди у меня не сильно много осталось - голод и желание умереть дают свои результаты.
А вот и вода.
Останавливаюсь на бережку и присаживаюсь на том самом месте, где стою, очерчивая руками местность - вдруг где камешки? Но все под ладонями гладко, поэтому я притягиваю колени к туловищу и обхватываю их руками.
Убаюкивающие волны реки напоминают мне о давно забытой колыбельной, которую мама всегда пела для меня в детстве. Да, в ней порой терялась рифма, да и ритм в основном удавался лишь ей, но именно эту колыбельную я просила ее спеть для меня практически каждую ночь, особенно когда мучили кошмары или бессонница. И через пару минут я понимаю, что сама начинаю нашептывать ее себе под нос, водя пальцами по воображаемому пианино...
«Когда нет пути назад...
Нету выбора останавливать взгляд...
И не знаешь, чего ты добьешься:
Убежишь али собьешься...
Когда кажется, будто конец
Вдруг нагрянет совсем уж нежданно...
Когда думаешь, что столько бед
Не разгребешь ты за тысячи лет...
Тогда просто усни,