И прыгаю вниз.
Но меня ловят руки, которые тут же выкидывают меня назад. Я балансирую на обеих ногах, пошатываясь, осознавая, что мой бывший сторож не спешит убирать руки от моего тела.
- Хочешь умереть?! - взвинченным, немного рассерженным голосом прикрикивает мой уже трижды спаситель. - Покончить со всем?! Валяй, но только позволь мне сделать кое-что, а после этого делай что угодно!
Немного сумасшедшая, одурманенная улыбка никак не сходит с моего лица.
- Что ты хочешь сделать? - спрашиваю, не узнавая собственный голос, как будто тот доносится из другого мира.
Он берет мое лицо в ладони, и его теплое дыхание греет мое лицо. Мой бывший смотритель проводит пальцем по моей нижней губе, и вдруг накрывает ее своими губами. В голову ударяют эндорфины, и я немного неожиданно отвечаю на его нежный поцелуй, который кажется совсем детским по сравнению с теми, на которые меня вынуждали клиенты моего хозяина, что и придает ему восторженную прелесть. Я чувствую языком смесь чего-то сладкого и свежего, ощущаю его остановившуюся грудную клетку и жар тела.
Парень отрывается от моих губ и произносит:
- Теперь ты можешь прыгать.
Поворачиваюсь в ту сторону, где стояла несколько секунд назад. Ветер заправляет меня прядь за ухо, и я слышу, как где-то далеко-далеко какой-то шальной водитель тормозит у обочины.
Мое сознание играет со мной в игры на протяжении нескольких секунд, подбивая принять одно или совершенно иное решение.
- Я останусь, - говорю я и нахожу в воздухе его ладонь, которая разительно отличается по температуре с моей - она более горячая и согревающая. - Идем. Я замерзла.
Глава 24
Мы заходим в квартиру.
- Хочешь поесть? - спрашивает мой бывший сторож. - Я могу отнести тебе в кровать, если захочешь.
- Давай, - немного усталым голосом отвечаю я.
Парень берет меня на руки и несет куда-то, положив на что-то мягкое и пружинистое. Я зарываюсь в одеяла и чувствую неудобство - предрасположенность к более жесткому дивану дает о себе знать - и все же молчу. Мой спаситель просто пытается быть гостеприимным, он не виноват, что я такая странная, поэтому и молчу, не заикаясь о том, что мне неудобно.
- Полежи здесь, я сейчас, - говорит мой бывший смотритель.
Я киваю, и он нежно прикасается губами к моему лбу, задержавшись на моей коже лишь секунду. Мне нравится это ощущение, ведь его я испытывала в первый раз, и оно не опошлено никакими страшными воспоминаниями, связанными с тем местом, где меня держали три года. Затем матрас на кровати приминается, а пружины выправляются, и слышатся удаляющиеся шаги.
Откидываюсь на кровать, заправляя ладони под подушку и вдыхая во всю грудь. На лбу все еще присутствует ощущение его губ, мягкое нажатие их на мою гладкую кожу.
Что вообще происходит с нами? Неужели, мы влюбляемся? Я-то уж точно.
Из этого точно не выйдет ничего хорошего, уверена. Для чего я ему? Слепая девочка без семьи, без дома и средств на выживание. К чему Андрею такая обуза у него на пути? Он точно не похож на того, для кого хлопоты с другими людьми не в тягость, а в радость. Он скорее схож с вольной птицей, которая максимум, на что способна, так это просто покормить своих птенцов, а потом, выучив их самостоятельно летать, исчезнуть в лазурном небе, не оставив после себя даже теплых воспоминаний. Он уйдет прежде, чем я сумею его привязать к себе, и позже, чем я сама привяжусь к нему.