Девушка засмеялась и галантно отворила передо мной дверь. Я сердито вошёл, наплевав на этикет и пошагал на второй этаж. При моём появлении как-то резко замолчали все в зале, хотя народу там набилось прилично. Но я сделал вид, что никого не вижу, прошмыгнул наверх и заперся в комнате. Упал на кровать, да так и уснул в одежде. Проснулся с утра. Быстро сходил в душ и пошёл вниз. За стойкой опять стоял хозяин гостиницы. Увидел меня и расцвёл улыбкой:
— Господин Пентюх, позавтракать не желаете? Почтовая карета отправится только через час!
Я кивнул согласно, и хозяин сам принёс яичницу с салом, кус ржаного пахучего хлеба, да салат из огурцов-помидоров. Плюс целый кувшин квасу. Я с аппетитом поел, потому как вчера вовсе остался без ужина. Да и обед мой после дуэли меня покинул. Потому завтрак я проглотил быстро. А когда пытался заплатить за него, Пахом — хозяин гостиницы, даже руками замахал:
— Нет-нет, господин Пентюх! Это подарок от заведения! Плюс, я ещё и пирожков вам приготовил! Вчера, благодаря вашей дуэли, у меня половина Лопани собралась. Поверьте, я такой выручки сроду не видел! Потому, ежели будете ещё в наших краях — милости прошу ко мне! Проживание — в полцены, а завтраки, обеды и ужины — совершенно бесплатно!
Я покраснел, поблагодарил и вышел из гостиницы. Тварь тут же подбежала, лизнула руку и умильно на меня посмотрела. Я спросил строго:
— Никого больше не сожрала?
Животина не ответила, лишь умильно смотрела на меня и на пакет в моей руке. Я вздохнул, достал два пирожка и отдал зверюге. Пирожки она стрескала не хуже, чем овчарку, и мы пошагали к почтовой карете. К счастью, поездка к Разумному прошла вовсе без происшествий. Единственное отличие — вместо кучера-грыля сидел деревенский мужик, постоянно покрикивающий «н-н-ноооо». Да в карете кроме меня и Твари никого не было. Девицы Скрипина и Жугарова то ли решили другой каретой ехать, то ли вовсе вернуться надумали. Потому я забрал животину в карету, она свернулась у моих ног калачиком и дрыхла, посапывая во сне. Впрочем, меня это волновало мало. Я всё думал о Труновой — девушке-изыскателе. Вспоминал глаза, губы. Ну, и ниже губ — тоже вспоминал. Девушкой Ирина была очень даже замечательной, фигуристой. Хотя, мне и судить трудно. Уже упоминал, что по девушкам у меня дефицит. Не привелось как-то романтические отношения завести ни с кем. Ни разу.
В общем, размышлял я, да и задремал. Проснулся оттого, что карета перестала покачиваться, а кучер заорал:
— Приехали, господин Пентюх!
Я выбрался из кареты и сощурился от яркого света. Тварь тоже выскочила и крутилась у ног. Перед каретой стоял староста села Владимир Пантелеевич Корюх. Встречал я его пару раз в нашей земской управе. Такой, кряжистый дядька средних лет с морщинистым лицом и серыми, близко посаженными друг к другу глазами. Увидев меня, Владимир Пантелеевич даже расстроился. Первое, что сказал:
— Мы вас вчера ждали! — потом поскрёб жиденькую бородёнку и спросил с затаённой надеждой: — А Мерлен Петрович не приехали-с, значится?
Я картинно развернулся к карете. Открыл дверцу, заглянул внутрь. Потом спустился на карточки и заглянул под карету. Тварь тут же метнулась между колёс, понюхала землю и уставилась на меня, мол, что там интересного? А я повернулся к старосте и развёл руками:
— Не приехали-с Мерлен Петрович.
Белобрысый паренёк, судя по нарукавникам — местный писарь, хихикнул, но тут же испуганно замолчал, потому как староста на него таким грозным взглядом посмотрел, что даже мне страшно стало. Потом повернулся ко мне и засопел недовольно:
— Шутить изволите, господин?..
— Пентюх, Семён Петрович, — представился я, услышал очередной смешок молоденького писаря и добавил: — Писарь земской управы. Прибыл в командировку, чтобы описать все детали убийства, произошедшего у вас.
— А почему не вчера приехали-с? — невпопад спросил староста, — Егор Пантелеевич обещали ещё вчера человека прислать! Жарко же! Труп уже того, пованивать начал. Так мы его вчера закопали к вечеру!
— Как вчера? — удивился я, — Приказано ж было, до приезда уполномоченного труп не трогать!
— Так он у нас под избой лежал-с, — заговорил извиняющимся тоном староста, — Вчера терпели-терпели. Но вонь такая стояла — терпеть нету никакой возможности! А Федос…
Староста кивнул на смешливого белобрысого писаря:
— Весь день с палкой собак отгонял, которые к трупу подойти пытались!
— Да мне что теперь делать? — спросил я старосту.
— Так Федос зарисовал убиенного! — тут же сказал староста, — И свидетели готовы на всё! Мы аж целых троих приготовили! Ваську Кривого, Митрофановну, да Корнея! Вы токма скажите, что с ними сделать надобно? Виселиц у нас нету!