Вот только звучащие в полутемной комнате голоса дикторов с планшета и ноутбука что-то оптимизма не добавляли – новости становились все мрачнее и мрачнее с каждым часом. Все страны будто сговорились, начав вываливать пласты максимально спрессованной чернушной информации практически без цензуры. Убийства, нападения, падения из окон – чего стоил тот клубок из шести сплетенных воедино тел, летящий с высоты примерно десяти этажей и ударившийся о крышу соседнего здания пониже. Мрак…
Неким апофеозом стал момент, где ведущая вроде бы португальской новостной программы, работавшая в тандеме с колоритным бородатым мужчиной, ненадолго замерла, секунд так на семь – десять, потом медленно подняла голову, глянула в камеру тем самым фирменным взглядом и с той самой кривоватой усмешкой, неспешно повернулась к напарнику за дугообразным столом и… бросилась на него. Брутальный бородач в идеально сидящем на нем костюме с зелено-синим галстуком пронзительно завизжал, разом растеряв всю брутальность, как-то по-детски выставил перед собой ладони… и они оба рухнули за стол, откуда послышался уже не визг, а надсадный крик испытывающего сильнейшую боль человека. Камера задрожала, но продолжала показывать, как туда кинулись трое из закадрового персонала, пытаясь растащить ведущих в стороны. Девушка в красном платье с белым воротником с криками била спятившую по голове тонким макбуком, потом тащила ее за волосы, но все это не помогало. Четверо, включая жертву, вели себя как дети и тупо не могли справиться с одним противником. Камеру наконец отключили, но в кадре успел мелькнуть охранник с дубинкой и вроде как с электрошокером.
Чем все кончилось, я так и не узнал, но в хорошем исходе для бородача сомневался: видел его залитые кровью поднимающиеся и снова опадающие руки, беспорядочно бьющиеся о стол и оставляющие пятна на столешнице и бумаге. Крови было много… и это было ужасно, но при этом какая-то странная и незнакомая мне часть сознания деловито отметила – это же хорошо. Прямо хорошо. Я сначала испугался этой мысли, но потом понял первопричину и тяжело вздохнул – да, это хорошо.
Хорошо, что все скрываемое во всей своей кошмарности вылезло на все экраны мира. Теперь скрыть уже ничего не получится. Отныне государства не станут пытаться купировать проблему обычными способами и бросят на ее решение все свои силы. И чем больше умелых вооруженных людей займутся уничтожением безумных убийц, тем больше не умеющих обороняться гражданских останется в живых – и, возможно, в числе этих счастливчиков окажусь и я.
Тот самый я, который ни хрена не умеет ни в стройке, ни в самообороне. Хорошо водительские права имею – и то в свое время мама на этом настояла, никогда не верившая в стабильность моей работы и считавшая, что мужчине надо иметь как больше навыков. Я так никогда не считал, и сподвигнуть меня удалось только на обучение в водительской школе.
Блин… вот почему я не пошел заниматься какими-нибудь боевыми искусствами? Вот почему? Прямо за моим домом располагался еще советских времен дворец спорта, где нашли себе место секции бокса, дзюдо, самбо, ММА, тхэквондо и чего-то еще. Неподалеку имелся и бассейн, куда я ходил в детстве, а став взрослым, часто подумывал вернуться в хлорированную воду и снова регулярно плавать. То и дело в сети я натыкался на объявления от ставших частными тренерами бывших чемпионов по боевым искусствам, готовых за не очень-то большие деньги подучить любого рохлю умению махать кулаками. Куча фирм с реальными ветеранами организовывала регулярные полевые сборы для тех, кто желает научиться обращению с оружием, азам выживания, умению рыть укрытия и всему тому прочему, что лично мне очень бы пригодилось прямо сейчас.
Так почему я ничему этому не научился, хотя у меня было и время, и финансовые возможности?
Да, ответ прост: потому что не было желания. Не было желания с кем-то знакомиться, договариваться, потом ехать куда-то за город, жить в палатке – и не дай бог с кем-то, а не один! Не хотелось никуда регулярно ходить, потеть там и уставать…
И вот он – результат: вялая и находящаяся в перманентной панической атаке тушка ничего не умеет, и учиться приходится прямо на ходу. За последнюю неделю я узнал больше, чем за последние несколько лет. Это плохо? Да нет. Это очень хорошо. Вот только как-то поздновато я начал чему-то учиться.
Глянув в углы экранов планшета и ноутбука, проверил смартфон и, выругав себя, пошаркал за еще одним удлинителем, попутно похвалив себя, что накупил их штук пять, хотя два оказались всего двухметровыми, что изрядно снизило их ценность. Добавив количество розеток на полке, я поставил все девайсы на подзарядку и успокоено выдохнул. После выступления того флегматичного мужика я начинаю нервничать, если у меня на гаджетах заряда меньше шестидесяти процентов.