С улыбкой я повернулся к виднеющемуся вдалеке шлагбауму, но не успел сделать и трех шагов, как мимо меня слишком быстро проехал синий БМВ, обдав мои штанины грязью из-под колес. Сдав в сторону, выплеснув на чистую травянистую обочину пелену жидкой грязи, машина уже медленнее проехала еще с пару метров и остановилась. Открылась дверь водителя, и из салона буквально вынырнула сухонькая невысокая женщина лет сорока с небольшим, с высокой светлой прической и прячущимися за очками с толстой черной оправой зло прищуренными глазами. Она глядела на меня, а я все пытался понять, знаю ли ее и в чем, собственно, дело. А еще пытался не сорваться на грубость — на правый кроссовок стекала грязь со штанины, но непохоже, что женщина собиралась извиниться за это.
Разговор она начала первой и не совсем стандартно:
— Это безобразие!
— Здравствуйте, — кивнул я.
— Там валят деревья! Весь лес! — вытянувшись, привстав на цыпочки в своих ботинках с очень толстой подошвой, она обвиняющим жестом указала в сторону моего участка. — Я только приехала к себе на дачу, поднялась на второй этаж, глянула в окно — и обомлела! Леса нет! Моего красивого леса больше нет! Срублен!
— Вашего красивого леса? — тут я поднапрягся, в голове замельтешили испуганные мысли.
Может, я что-то напутал и начал работы не на своем участке? Может, тот надел принадлежит этой разъяренной женщине? И если да — то сколько денег мне придется ей заплатить, чтобы возместить убытки? Охренеть…
— Это безобразие надо остановить прямо сейчас! Только что упала еще одна березка! — она сердито топнула ногой. — Вы ведь оттуда вышли? — критично оглядев меня с ног до головы, задержав взгляд на щетине и наверняка взлохмаченных волосах, она спросила еще напористей: — Вы там… трудитесь? Тогда подскажите — хозяин участка сейчас там? Как его опознать?
Я разом как-то успокоился. Она точно не владеет той землей. Да и глупо было позволять себе так нервничать из-за чьих-то чужих слов — я ведь все официально приобрел, договор уже подписан, меня привезли на землю и подтвердили, что она моя — копай и руби на здоровье.
— Я хозяин того участка, — сказал я. — А в чем вообще дело?
— Вы хозяин⁈ Вы⁈
— Он самый, — подтвердил я. — Так в чем дело? Я ведь деревья валю на своей земле.
— Да как вы только посмели!
— Простите?
— Не прощу! — на мгновение ее лицо с костистым крупным носом стало похожим на лик хищной злой птицы. — Вы вырубили лес!
— Не лес — он государству принадлежит, а вырубил я тот самосев, что вырос на приобретенной мной земле, раньше бывшей частью большого совхозного поля, — я с удовольствием вставил в свой ответ выученное от работяг словечко «самосев» и даже добавил чуток из недавней истории этой местности.
Но женщина меня вроде как даже и не услышала.
— Я купила участок в этом поселке два года назад! Выбирала долго! И знаете, почему выбрала именно тот?
— Не имею представления.
— Потому что оттуда открывался прекрасный вид на густую березовую рощу! Я даже дом спланировала так, чтобы панорамное окно моей спальни на втором этаже выходило в эту сторону! И вот уже два года каждое утро своего здесь пребывания я распахивала шторы и любовалась березовой рощей зеленым летом, золотой осенью, снежной зимой и… — задохнувшись негодованием, она не смогла договорить и некоторое время просто хватала ртом воздух, на глазах багровея. Наконец справившись, она хрипло прокаркала: — Вы не имели права! Вы мне вид из окна испортили!
Охренеть…
— Это моя земля, — терпеливо повторил я и поморщился, когда кроссовок сдался и сквозь носок протекла первая струйка ледяной грязной воды. — И я могу делать на ней все, что…
— Я вас засужу!