Ого… Не знаю, как и кто пронюхал, но практически все мое окружение уже знало, что я продаю квартиру, а недавно распродал все движимое имущество. Хотя, может, так и узнали — те же вездесущие бабушки все засекли, подслушали, обдумали и распространили. Как бы то ни было, теперь некоторые из знакомых интересовались причинами, спрашивали, не случилось ли чего, тогда как другие наперебой просили занять им денег по-дружески, причем суммы просили прямо крупные, а еще часть живо так выпытывала, за какую цену я выставил квартиру. Еще двое написали прямо и примерно одинаково, хотя, насколько я знал, даже не были знакомы друг с другом: «Продай квартиру, но давай без задатка, возьмем в рассрочку и выплачивать будем небольшими частями, ты ведь понимаешь, что времена сейчас нелегкие, и должен войти в положение, ведь кому хочется залезать в банковскую кабалу, верно? Давай перезвони, и сразу договоримся о времени, когда пойдем к нотариусу». Из ниоткуда всплыл даже очень далекий родственник, что-то на семиюродных кровях, сильно интересующийся, не должен ли я ему по закону отдать часть денег, и что лучше бы мне не хитрить и отрезать честный ломоть…
Ну ничего себе…
Я только головой покачал, читая все это.
Впрочем, немалая часть знакомых написала совсем иное и в позитивном ключе: молодец, дерзай, живем один раз, прочь из душного города, нюхай ромашки, а не выхлопные газы, не забудь пригласить на первый шашлык и так далее. Так что у меня настроение не испортилось, а даже приподнялось. Постаравшись сохранить этот настрой, ответил каждому. Я даже не стал придумывать причины, по которым не могу им помочь. Причем отвечая, я понимал, что своими прямыми ответами со многими навсегда порчу отношения. И это подтвердилось мгновенно, когда после моего вежливого, но твердого отказа посыпались злые сообщения, где мне пояснили, какой же я жадный и нехороший гад. Самое смешное, что тех, кто негодовал сильнее всего, я вживую не видел уже года четыре, а последний раз переписывался с ними года два назад, подспудно считая, что эти социальные связи оборваны давным-давно.
Покончив с общением, еще с час провел с телефоном, листая бесконечный поток новостей со всего света — Телеграм давно уже стал для меня источником вестей благих и не очень. Узнав, что происходит в стране и в мире, я шумно зевнул, вырубил смартфон и начал приготовления ко сну: раз уж я хочу стать кочевником на колесах, то самое время познать, каково это — спать в машине, стоящей на открытой всем ветрам и негодяям парковке на пустеющем сельском перекрестке. Я едва успел заблокировать двери, укутаться в плед и устроиться поудобней, как по крыше и капоту застучал мелкий частый дождик, по грязным окнам потекла очищающая влага. Прямо как по заказу все началось… и к тому же утихла головная боль…
Уже засыпая, я вяло подумал, что если дождь станет сильнее и не утихнет до утра, то до многих намеченных мест я попросту не доеду — завязну. Хотя я ведь на внедорожнике, да? Да?
— Да какого хера ты туда вообще полез⁈ — уже седеющий мужик упер кулаки в бока и сверху вниз глядел на меня с озадаченностью, смешанной с насмешливостью. — Не видел, куда едешь?
Он стоял на дороге в начале довольно пологого спуска, ведущего в овраг. За его спиной подрагивал на холостом ходу синий трактор. А я стоял гораздо ниже, причем стоял по щиколотку во взрытой внедорожником грязи, сейчас занявшим «гордую» позицию посреди широкой лужи, что всего пару часов назад выглядела такой безобидной. Но впечатления оказалось обманчивым, и я встрял по полной.
— Да я думал — проеду, — промямлил я и развел руками. — Но не проехал…
— Думал он! — буркнул мужик и, поправив воротник старой клетчатой рубашки, махнул рукой. — Ладно… попробуем вытянуть тебя… Но не бесплатно — сам понимаешь. Я сюда ради тебя ехал, горючку жег…
— Понимаю, конечно, — я торопливо закивал, боясь, что сейчас этот сердитый сельский житель плюнет на мою проблему, сядет в свой синий трактор и уедет подальше от этого городского лопуха. — Заплачу, сколько скажете. Вы уж помогите, пожалуйста…