Без нее кровать кажется такой холодной. Перестань думать о подобном дерьме! Грр. Я считаю деревянные балки на потолке, постепенно отстраняясь от холода одеял, отстраняясь от причины того, почему я здесь чувствую такое опустошение. 1…2…3…4…5
Скрип. Дыхание прерывается и я вздрагиваю, сбрасываю с себя одеяла. Смотрю в окно. Ветки дерева скребут по стеклу. Скрип. Ветрено. Я ложусь на спину, мои мышцы все еще напряжены. 1..2…3…4…5…6 Скрип. Это всего лишь ветка дерева. 7…8…9….10 Скрип. Забудь об этом. Проклятый потолок все-равно адски скучный.
Я прячу уши между покрытым простынями матрасом и подушкой и не свожу глаз с окна. Тени пляшут и висят над подоконником и квадратом на полу, который отбрасывает лунный свет. Мои глаза слипаются. Тело отяжелело. Я разрешаю себе заснуть. Нет, это сон свалил меня. Но вроде перед тем, как я зарылся под подушку, я видел лицо в окне … бледное … я пытаюсь не закрывать глаза … черт … мои веки слипаются, я заставляю их подняться … неестественно голубые глаза … тьма приближается и, как только это происходит, мне уже кажется, что за моим окном больше никого нет.
Глава сорок девятая
Джейд
- Поверните здесь. Я указываю на книжный магазин. Алатея знала что-то. У нее были ответы. В прошлый раз я была просто слишком подавлена, слишком рассеяна, чтобы услышать их. Слишком боялась того, что может услышать Коннор, того, что Коннор может сделать. Когда мы въезжаем на улицу, я чувствую, что что-то не так. Часть тротуара обнесли лентой с предупреждениями и когда мы приезжаем по адресу, я ахаю при виде зияющей черной дыры, оставшейся от магазина.
- Тпру! Так вот куда тебе нужно? Похоже это место сгорело дотла. Тебе никто не сказал?
- Я … я … Вы можете подождать здесь минутку?
- Конечно. Но счетчик все еще тикает.
Я выбираюсь из машины, сжимая книгу, которую дала мне Алатея, когда я последний раз была у нее, подхожу к ленте и заглядываю во внутрь. Все покрыто чернотой. Внутренняя часть дома, мебель, книги, все обуглено до неузнаваемости. Я осматриваюсь и никого ни замечаю, подныриваю под ленту, туда, где когда-то был книжный магазин города-полумесяца[1].
Все пропало. Запах пепла душит меня. Осматриваясь вокруг, я вижу что-то на дальней стене, я этого раньше не замечала. Оно черное от огня и пепла, но на стене есть вмятина от него. Линии, окружности, волны и пересечения. Я пристально смотрю на символ и внезапно понимаю, что смотрю на свой знак. Мой символ. Мой якорь, мое утешение. Я подхожу к стене и засовываю пальцы в борозды. Затем, я закрываю глаза и кладу руку в центр.
ОГОНЬ.
Он начался на лестничной площадке и отрезал выход.
Алатея вскочила на ноги с красивым кинжалом в руках.
- Я знаю, кто ты такая! - Закричала она. - Тебе не взять нас всех!
В спешке Алетея начала рисовать на стене мой знак, поминутно оглядываясь назад, когда подступал огонь. Ее руки двигались быстро, но было какое-то отчаяние, дикая решимость в ее глазах. Едва закончив символ, она резко обернулась, встречая лицом пламя, и улыбнулась. Это была пугающая улыбка. Ее рот широко открылся и скрежещущим шепотом с губ полились гласные и согласные, ее руки были широко раскинуты, словно она желала обнять пламя. Как только огонь лизнул ее ботинки и жар начал обжигать кожу, заклинание прекратилось и ведьма взяла свой нож и вонзила его себе в грудь. Когда огонь вышел вперед и встретил женщину, тело Алатеи взорвалось неистовой синей энергией и затем было поглощено желтыми и оранжевыми языками пламени.
Мои ладони обгорели. С визгом я вздрагиваю. Осматриваюсь. Я напугана. Все разваливается на части. Что случилось с Алатеей? Чернота выгоревших стен давит на меня и я отскакиваю, высвобождая свою руку, пока боль и волдыри на коже исчезают.
- Отвезите меня на улицу Святой Анны. - говорю я ломающимся голосом.
Я стою над угольным рисунком двери. Он выглядит также, даже ярче, словно его прорисовали дважды. Мне нужно найти ее, но как? Я смотрю на надпись на двери и провожу по ней пальцами. Ничего.
Я кладу ладонь на картинку и ничего не чувствую. Ни притяжения, ни энергии.
Я сажусь на корточки и качаю головой.
Тогда, я начинаю думать об этом. Наклоняясь дальше, я кладу указательный палец на красный цвет и начинаю рисовать. Как только я нарисовала символ на двери, время останавливается.. Я начинаю задыхаться. Все замерло на середине движения. Я смотрю на рисунок.
Он светится. Электриком[2], огненно-синим и оранжевым. Я тянусь, чтобы посмотреть, обожжет ли он мне руку. Нет. Тут я кладу руку, ладонью вниз на мой символ и чувствую, как энергия дрожит, содрогается от моего прикосновения. Она проникает в меня и растягивается, танцует на моей коже.
Когда я открываю глаза, все становится пугающе четким. Мир падает назад во времени. Мир, тем не менее, превратился в тени и слабейшие отблески света. Люди проходят мимо, у них в самом сердце я вижу пульсирующий внутри, пылающий уголек. Некоторые угольки шипят, некоторые сильно пульсируют, некоторые ярко горят.
Я всматриваюсь. Что происходит? Затем фьють и ясность ушла. Когда гляжу вниз на свою руку, символ - плоская, ничем не примечательная штука. Убираю ладонь и, когда как встаю, растрепанная и отчаявшаяся, я чувствую притяжение и чуть не смеюсь от радости. Притяжение глубоко в середине, что-то тянет меня вперед. Я держусь за него, концентрируюсь на нем. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, забери меня к себе, умоляю я.
Я поворачиваюсь налево и направо, вверх по переулкам, вниз по улицам.
Словно благословенную миску с водой среди бесплодной пустыни, я вижу ее. Дверь … красноватый метал, ржавчина, и с символами беспорядочно нанесенными по диагонали краской … одна в темном переулке. Вонь душит меня, заставляет морщить нос и задерживать дыхание. Узкий, тупиковый коридор кажется ожившим благодаря легким вздохам и приглушенному шепоту, которые отскакивают от ободранных кирпичных стен и окружают меня, заставляя меня чувствовать себя маленькой в этом замкнутом пространстве.
Я подхожу, чтобы постучать в дверь.
Она открывается прежде, чем я мои пальцы задевают ее металлическую поверхность.
- Ау? - я зову в комнату, осторожно входя.
Комната маленькая. Толстые покрывала темного цвета, со стен ниспадает красный бархат. По периметру комнаты расположены черепа животных и банки, заполненные жидкостью и тем, что кажется разными органами. Декоративные золотые кубки, стаканы, тарелки и цепи, вместе с рисунками из народных сказаний, мифологии и Библии, беспорядочно лежат на плоских поверхностях в комнате . Я не совсем уверена, почему я причисляю эти сцены к определенному классу, но, кажется, они разложены по полочкам в моем мозге, словно я их видела раньше.
За мной захлопывается дверь.
- Джейд! - без предупреждения, жилистые руки обнимают меня. Я напрягаюсь, чувствуя, как белые волосы щекочут мой нос. Я не обнимаюсь в ответ.
Старик отходит и всматривается поверх очков. Серые глаза, морщины, все очень знакомое.
Я падаю на колени, мое дыхание внезапно потерялось в горле и не желает выходить.
Он падает рядом со мной и прижимает меня поближе.
Я чувствую, как его слезы увлажняют мою щеку.
Мой любимый старик беззвучно плачет рядом со мной и между своими прерывистыми вдохами я слышу, как он шепчет грубым скрипучим голосом. - Прости Джейд. Мне так жаль.
[1] Crescent City (город-полумесяц) - Новый Орлеан (название объясняется местоположением города на излучине реки
[2] Электрик - голубой или синий с сероватым оттенком цвет
Глава пятидесятая
Коннор
- Папа?
Никакого внимания. Налитый кровью взор сосредоточился на столе, его движения судорожные, он трясется в отчаянии. Пишет страницу за страницей, затем отбрасывает их в сторону и снова пишет.