— Пока ты должен просто распространять слухи, — ответила Виктория, её тон звучал одновременно непринуждённо и серьёзно. — Пустить разговоры о том, что глава клана скоро покинет своё место, а старейшины не видят достойных среди его наследников и сами хотят занять трон.
Я нахмурился, понимая, насколько опасны такие слухи.
— Это… может вызвать хаос, — осторожно произнёс я, заметив, как краем глаза Орианна мельком посмотрела в мою сторону, прежде чем снова вернуться к книге.
— Именно. И это то, что нам нужно, — спокойно сказала Виктория, её взгляд был как ледяной клинок, брошенный в мою сторону.
— Это правда? — не сдержался я, задав вопрос, хотя Лайс не раз учил меня избегать лишнего любопытства. Но в этот раз оно взяло верх.
— Частично, — уклончиво ответила Виктория, недовольно посмотрев на меня и лёгким взмахом руки пресекая дальнейшие расспросы.
— Пока всё. Хотя я также приказала Элариону ускорить твоё обучение. Если он вдруг забудет, напомни ему, — добавила она, отклоняясь назад и складывая руки.
Распространение слуха, не оставляя следов, — задача далеко не из лёгких. Особенно в замке, полном магов, способных при желании на немыслимые вещи. Но были и плюсы. Сообщество здесь было плотным, буквально кишащее сплетнями и шпионами. Ни для кого не было тайной, что половина слуг — глаза и уши различных влиятельных личностей, а другая половина следит за самими этими личностями. Стоило кому-то шепнуть что-то интересное, как утром об этом уже знали все.
На первый взгляд задание казалось сложным. Но поразмыслив, я понял, что, возможно, оно легче, чем представлялось. Слухи о скорой отставке главы уже давно бродили по замку. Его видели всё реже, а по отзывам тех, кто всё же пересекался с ним, он выглядел измождённым и ослабленным. Кроме как старостью и приближающимся уходом, это сложно было объяснить.
Проблема заключалась лишь в том, чтобы внушить людям мысль, будто старейшины хотят занять его место.
Я решил подождать до вечера, момента, когда кухни наполнятся людьми, а некоторые из них будут уже теплыми от вина. В такой шумной и хаотичной обстановке любой слух мог заработать свою жизнь в считаные часы.
Каждый раз, поднимаясь к Элариону, я чувствовал противоречивые эмоции. С одной стороны, мне хотелось идти, ведь я жаждал учиться магии. Мы пока не прошли многого — большая часть времени уходила на развитие контроля. Но даже малое, что я узнал, завораживало.
С другой стороны, я не мог вынести этого человека. С каждым занятием он становился всё грубее и отвратительнее, а моя затаённая ярость по отношению к нему только росла. Иногда мне хотелось просто свернуть ему шею, но я прекрасно знал, что это невозможно.
Так было и сейчас. Шагая босыми ногами по холодному каменному полу, я пытался успокоиться и представить, что Виктория имела в виду под "ускоренным обучением".
Эларион, как обычно, сидел за своим столом, когда я вошёл. Его внешний вид остался неизменным: бледная кожа с чёрными метками контрастировала с его аскетичной одеждой. Однако теперь я знал, что означают эти отметины.
Однажды, во время одного из занятий, он сам рассказал мне. Это случилось в момент его привычного раздражения.
— Ты слишком часто смотришь на мои метки, — сказал он хриплым голосом, вращаясь вокруг меня, как коршун, пока я медитировал. — Это меня раздражает. Больше не делай этого.
Он остановился, на мгновение задумавшись, а затем добавил:
— Я позволю тебе задать один вопрос.
— Что они означают? — вырвались мои слова, словно издалека, хотя я осознавал, что говорю их вслух.
Эларион нахмурился, но всё же ответил:
— Это особенность моей крови. Нас называют Сколлами. Потомки тех, кто когда-то служил драконам. Или был их рабами, в зависимости от того, с какой точки зрения смотреть. Эти метки ничего не значат. Перестань пялиться.
Драконы. Это слово глухо отозвалось во мне. Вряд ли найдётся кто-то, кто не знает о них. Древнейшие существа, скорее мифические, чем реальные. Хотя многие утверждали, что драконы существуют и как минимум две такие сущности правят крепостями, другие называли это сказками.
Мои мысли оборвал раздражённый голос Элариона:
— Виктория поторопила меня, и мне это не нравится, — резко бросил он, впившись в меня взглядом. Его недовольство витало в воздухе, словно тёмное облако.
— Что именно вас беспокоит? — спросил я, стараясь, чтобы мой голос не звучал слишком дерзко.