Когда я распахнул глаза и застонал, Белка уже куда-то пропала. Игломёта на поясе у меня больше не было, и лишь теплый тараканий труп напоминал о том, что Шут сейчас сотворил.
— Ах ты тварь! — я выдохнул сквозь зубы, и продолжил его материть, не перебирая выражениями. — Тварь, что ты наделал!? Мразь! Ублюдок!
Преодолевая боль, я перевернулся на другой бок и встал. Надо было срочно искать где-то Белку и гадать, как теперь оправдаться. И ещё нужно срочно искать способ избавиться от Шута в моей голове...
Мысль, что он может вновь выкинуть тот же фокус, только в следующий раз довести дело до конца, вызвала под моей кожей дрожь. Белка никогда мне этого не простит! Это чудовищно. Невозможно! Хоть самому сдохнуть, если это случится!
— Она как раз там, где ты скинул рюкзак, — расслабленно сказал мне Шут, и весело рассмеялся. — Кстати, там вся ваша еда. Как ты относишься к тараканьей диете?
— Иди к черту. И заткнись навсегда.
— Никуда не пойду, парень. Мы в одной голове, хочешь ты этого теперь или нет. Так ты не голоден? Должен, вроде, уже обедать, а еда вся осталась у Белки. Придется её теперь искать, если не хочешь помереть с голодухи.
— Шут, что ты задумал? — я не на шутку насторожился.
Если он при моей встрече с ней снова возьмет тело под свой контроль и доведет дело до конца, то мне лучше держаться от Белки десятой дороги, для её же блага. Авось и выживем, как-нибудь, по-отдельности.
Я невольно повернул взор в сторону тараканьего трупа на полу, и в ужасе сглотнул. Вообще не представляю, насколько эта тварь съестна, и съестна ли она вообще, но мысль в голове мелькнула, пробудив первобытный страх.
— Тебе стоит поискать Белку ещё по другой причине, — заметил мне Шут. — Видишь ли, Антон, она не чует опасность. Ты мог бы легко проскользнуть мимо таракана, если бы не стал столь похотливо щупать ему его брюшко, но насчет Белки такого я не скажу. Одной, ей точно конец.
— Ты хочешь довести дело до конца, мразь? — я озлился на него.
— И доведу. Но просто так... это делать мне лень.
— В смысле — лень!?
— А вот так. Если бы я не взял тебя под контроль, тебя с Белкой уже бы ели. Припоминаешь?
Я промолчал. Шут сказал правду в том смысле, что лишь благодаря его контролю удалось сразить таракана без каких-либо ран. Возможно, он был и прав. Дело пахло в тот момент керосином.
— И я что, должен просто тебе поверить? — я прорычал. — Должен поверить в то, что ты возьмешь меня под контроль лишь тогда, и только тогда, когда мне будет угрожать смерть, а не тогда, когда в голову тебе ударит моча?
— Всё верно, — усмехнулся Шут. — У тебя все равно нет выбора, кроме как мне поверить. А теперь — ступай, Антон. Иди к своему вещмешку, пока девка не убрела уже слишком далеко. Иначе ты больше никогда её не увидишь. Но не потому, что она не захочет с тобой больше связываться.
Я стиснул зубы, но встал с места и поковылял туда, где оставил рюкзак. На закуску, Шут ещё раз решил потрепать мои нервы.
— И помни, Антон. Облажаешься ещё раз — и сам знаешь. За тебя аукнется Белке. Будет тебе хороший урок, на мой взгляд. Испокон веков воины в племени знали, что если их убьют, то женщин у них возьмут. Возможно, не отходя далеко.
— Какого черта ты вообще ко мне привязался, проклятая тварь? — я скрипнул зубами, продолжая свирепеть от гнева. И менторский тон Шута нисколько не помогал мне уняться.
— А то ты расслабился, я смотрю!? Я же обещал потрепать тебе нервы, помнишь? Как по мне, мало что злит кого-нибудь больше, чем когда приходится отвечать за преступление, которое совершил кто-то другой.
«Особенно, когда настоящий виновник — поблизости, и продолжает доводить до белого каления» — мрачно подумал я, но ничего не сказал. С каждой секундой, я двигался быстрее, приходя в сознание после ударов по всему телу. Белка не разбирала, куда меня лупить, но вроде ничего важного не отбила.
***
В том месте, где я положил вещмешок, не осталось уже ничего. Белка пришла сюда раньше меня, и утащила все припасы с собой. Своим пси-зрением я попробовал объять всё пространство вокруг себя, в надежде увидеть пропавшую девушку, но она уже была за пределами взора.
«И что теперь?» — хмуро подумалось мне.