Зовущего Бурю одолевали противоречивые чувства: он разрывался между клятвами убивать сынов Магнуса и своим опытом общения с Иззакаром. Глупо было даже надеяться, что они смогут и дальше объединиться ради общей цели. Прежде чем Ньяль успел сказать хоть что-то, Иззакар заговорил с другой стороны портала.
— Я сломаю печать, — объявил библиарий. — Даже Магнус не сможет сразу скоррелировать правильные метрики и последовать за вами, а к тому времени вы будете уже далеко от Просперо.
— Ты можешь закрыть портал с этой стороны, — сказал Ньяль, вспомнив, как Орр запечатал проход с серых пустошей. — Тебе не нужно запирать себя.
— Мой мир погиб десять тысяч лет назад, сын Русса. В твоем мне нет места. Я предпочту выяснить, не остался ли кто-то из моих братьев нетронутым проклятием праха. Предупреди своих владык о плане Магнуса.
Портал захлопнулся, и темнота скрыла библиария Тысячи Сынов, смешавшись с дымом битвы, висящим в неподвижном воздухе Тизки.
Ньяль еще несколько секунд стоял, глядя на пьедестал портала, не в силах осознать недавние события дальше самого простого уровня.
Наконец он отмел в сторону тревоги и сомнения, задвинув их туда, где они перестали ему докучать, чтобы как следует изучить позже. Были дела поважнее, с которыми следовало разобраться.
Он включил вокс и вызвал Альдакрела.
— Благословение Всеотцу, я уж думал, мы потеряли тебя, Зовущий Бурю, — ответил железный жрец. — Еще несколько минут, и я собирался отдать приказ возвращаться на орбиту.
— Сигналь общее отступление к зоне высадки, брат. Передай «Длинному когтю», пусть рассчитают удар из всех орудий по этому месту. Залп через пять минут.
Он оглянулся на пирамиду Фотепа и мерцание изломанных измерений внутри. Образ Циклопа исчез, но Ньяль знал, что на той стороне врат лабиринта Магнус по-прежнему ищет способ войти в него и использовать Просперо для своих губительных планов.
— Пусть не останется ничего, кроме пепла.