В нем было что-то величественное и гордое. Он был грациозным, сила и мощь была заключена в каждом сантиметре его тела. Его морда ощетинилась в оскале, глаза блестели в жутком огне азарта. Это было похоже на игру в кошки мышки.
— Только я не мышь! — Рыча крикнул я зверю и побежал на встречу своей смерти.
Зверь разогнался и прыгнул на меня.
Раздались два щелчка. Моя левая рука прошла ровно в его открытую пасть. Раздался громкий взрыв, в тот момент, когда пасть сомкнулась.
Я чувствовал жар, все тело онемело, глаза налились кровью и сильно болели. В ушах стоял невыносимый звон. Потом глухой удар об землю. Вокруг сомкнулась тьма.
************
Первое чувство — боль. Боль всегда говорит о том, что ты ещё жив. Все тело болит, глаза не хотят открываться от запекшийся крови. Я попробовал развернуться и застонал от боли. Дождь мелкими каплями покрывал лицо.
Несколько раз я терял сознание, но мое тело отказывалось умирать, и я снова возвращался в мир боли. После очередной попытки мои глаза разлиплись, и я увидел серое небо. Тело отвратительно слушалось. В глазах двоилось и все плыло. Левую руку я не чувствовал.
Быстрый осмотр. Ничего хорошего.
От взрыва голову зверя разорвало, его туша валялась в десяти метрах от меня. Под ней собралась большая лужа крови. Сырая земля нехотя впитывала такое большое количество крови. Вокруг мертвого монстра было разбросано то, что когда-то было головой.
От взрыва досталось не только волку. Мой организм сильно пострадал.
Рука… Моя левая рука.
Кисть оторвало. Предплечье было сильно изуродовано, но уже начинало заживать, кожа затягивалась, усиленная регенерация моего организма справлялась с разрушениями. Каким бы сильным не было мое тело, руку я потерял окончательно. Из правого плеча торчал осколок клыка из пасти зверя.
— Зато живой. — Пробубнил я про себя.
Несколько раз я пробовал встать и после очередной неудачной попытки я все же встал. Меня ужасно шатало и бил озноб.
Винтовка валялась там, где я её и бросил. Подняв её, я направился к туше лося-мутанта. По ходу движения снимая рюкзак и доставая нож.
Зверь давно умер от потери крови и болевого шока.
— Прости меня. — Сказал я, гладя его по грубой шкуре и погружая нож в тушу.
— Благодаря тебе мы доживем до прихода к северянам.
После этого я начал разделывать тушу и срезать куски сырого мяса.
************
Счастливая Алисия выбежала мне на встречу. Сразу же за ней из укрытия показалась Джейн. Она вышла аккуратно, крепко сжимая винтовку, держа её на изготовке.
Разделав тушу, я забрал все куски мяса, которые смог унести. Рука, которой больше не было, давала о себе знать. Меня преследовали фантомные боли, было ощущение, что я могу ей двигать и шевелить, но это было далеко не так.
Первой отсутствие кисти заметила Джейн. Я пытался не святить ей, прикрывая её как мог. Раны затянулись, но зуд не проходил.
— Ты достал мясо?! — Радостно воскликнула Джейн. — Что случилось? — В ужасе, как вкопанная встала она. Во взгляде у неё читался страх.
— Все хорошо, я жив. — После моих слов, она подбежала ко мне и крепко обняла.
Я приобнял её целой рукой, уткнув голову в её шею.
— Давай, у нас много дел. Нужно идти.
Но она не хотела меня отпускать. Горькие слезы текли по её щекам. Она была сильной женщиной, много чего видевшей и много чего пережившей. Джейн очень сильно привязалась ко мне.
Джейн и Алисия боялись за меня, думая, что мне плохо и я вот-вот умру. Больше всего удивлялась Алисия, Джейн молча переносила все в себе. Сколько я не говорил Джейн и Алисии, что смысла обрабатывать раны нет, они все равно стояли на своем. Культю замотали и залили обеззараживающим средством. На память о случившемся у меня остался осколок клыка, который застрял в моем плече.
Первым вечером мы приготовили то, что я принес. Мясо было ужасно грубое и жесткое, но в целом съедобное. Его приходилось долго жевать, но мясо все равно было мясом.
С каждым днем становилось все холоднее и холоднее. С неба вместо дождя начал срываться снег. Он белым покрывалом ложился на землю. Холод жег и щипал.
Мы стали редко останавливаться на привал. Спали, плотно прижавшись друг к другу. Времени было много, и мы часто разговаривали.
Алисия была живым и веселым ребенком.
— А, он был очень большой? — Алисия шла слева от меня, крепко прижавшись к моей руке.
— Да, он был очень большой. — С улыбкой ответил я.
— А страшно тебе было? — Глаза у девочки горели огнем. Её живой ум всегда требовал новых знаний, она быстро всему училась.