— А я признательна вам за понимание. Мы ослушались вашего приказа, да ещё втянули в это ваших солдат. Знаю, что не имею права вмешиваться, и все же прошу: не наказывайте никого! Обещаю, никто из нас больше не доставит вам таких хлопот.
— Успокойтесь, леди Хассель, — хрипло произнес Марон, глядя на то, как ее рука вновь пытается стянуть на груди края слишком узкого материнского халата. — Ваша подруга права: вам вредно волноваться.
— Вы о браслетах? — она скосила глаза вниз.
— Мне доложили о том, что сегодня у вас был очередной приступ.
Леди Рэйлин вымученно улыбнулась.
— К счастью, пока он меня не убил. Вы так и не получили письма от короля?
— Нет.
Честно и убийственно. И снова разочарование в этих зеленых, с огненным отблеском глазах. Невыносимо.
— Вы позволите взглянуть на ваш браслет?
Она без колебaний протянула ему руку. Пришлось подойти ближе — куда ближе, чем допускали приличия. Легкий аромат земляничных духов проник в ноздри, спутав мысли еще сильнее, и Марон резко тряхнул головой.
— Милорд?
Сглотнув, он заставил себя смотреть исключительно на браслет. Осторожно придержав ладонь леди Рэйлин своей, пальцем второй руки он коснулся плотной поверхности кермерита.
— Я попробую кое-что. Если ощущения станут неприятными или болезненными, немедленно скажите мне.
— Хорошо.
Ее тонкие пальцы доверчиво обхватили его ладонь, словно в поисках защиты, и Марон глубоко вздохнул, стараясь угомонить заметавшуюся внутри бурю.
Наверное, лучше закрыть глаза. Он попробовал сосредоточиться и направить магию тончайшим потоком в ободок кермерита…
— Ай!
— Что?!
— Холодно!
Марон отдернул обе руки, спрятал их за спину, как нашкодивший подросток, и для надежности отступил на несколько шагов назад.
— Простите.
— Ничего. Что это было?
— Моя глупая самонадеянность. Простите, леди Хассель, мне надо кое над чем поразмыслить.
Кажется, она что-то произнесла в ответ, но Марон уже не слышал — не мог. В груди стучало, в ушах шумело, перед глазами плыло, и он почти бегом выбежал из материнских покоев, пока его проклятый смертоносный дар вновь не вырвался из-под контроля.
…Голубые глаза, похожие на два осколка сияющего льда, казалось, заглядывали в самую душу. Крупноватые, идеально правильной формы губы неотвратимо приближались к лицу Рэйлин — и она, вместо того чтобы в негодовании отпрянуть, потянулась навстречу, замирая в ожидании поцелуя. Пальцы с наслаждением погрузились в копну светлых тугих кудряшек у затылка — какие же они оказались мягкие на ощупь…
— Рэйлин… — прошептали мужские губы у самой ее щеки. — Рэйлин…
Твердые, прохладные пальцы нежно погладили ее запястье, и по телу Рэйлин пробежала нетерпеливая дрожь. Она застонала, выгибаясь в тягучей, сладкой истоме…
— Рэйлин, проснись! — раздался над ухом голос Гейз, стремительно выдергивая ее из вязкого сна. Сердце все ещё колотилось в предвкушении чего-то неясного, неумолимо ускользающего. — На завтрак опоздаешь!
— Ох! — сонный взгляд Рэйлин метнулся к каминным часам. — Уже так поздно. Почему никто не разбудил меня раньше? Помоги мне умыться, скорее. Где Гаэлла? Ох, Гейз, прошу, сделай что-нибудь с моими волосами!
Пока Гейз сноровисто помогала ей приводить себя в порядок, между делом докладывая о том, что Лехим и Гаэлла боялись потревoжить ее сон после вчерашнего, Рэйлин слушала вполуха, вглядывалась в свое отражение в зеркале и все больше хмурилась, вспоминая утренний сон.
С какого такого перепугу ей приснился лорд Марон Леннарт? И ладно бы просто приснился — так ведь с поцелуями. Нелепость какая. Если бы Рэйлин и стала целоваться с кем-нибудь в реальности, то уж точно не с ним. Да и он… Образ лорда Марона из ее сна никак не вязался c реальным лордом Мароном — нелюдимым, неулыбчивым и отнюдь не деликатным в общении.
«Это сон, Рэйлин, — одернула она себя. — Просто сон. Сну не обязательно иметь какой-то смысл».
Слишком живой сoн, надо признать, и все же сны не имеют с реальностью ничего общего. Она просто переволновалась вчера, да ещё эти его прикосновения…
Надо просто выкинуть этот сон из голoвы, как все прочие, и дело с концом.
К завтраку они спустились с опозданием — все уже сoбрались в малой столовой. Лехим тут же заохала, попутно справляясь о ее здоровье, дворецкий Берис поспешил усадить Гейз, а лорд Марон, ничем не выказав недовольства из-за их опоздания, отодвинул стул Рэйлин, помогая ей сесть за стол.
И никаких прикосновений при этом — вежливый ровно настолько, насколько тoго требует воспитание.