Марон усмехнулся.
— В былые времена человеческие маги могли подпитывать свой дар только находясь у магического Источника. Позже изобрели накопители. Но ведь их тоже надо было подпитывать. Север наводнили маги-добытчики, торговцы и посыльные, паломничество к Источнику не прекращалось. Люди приходили и уходили, но некоторые оставались, оседали, строили дома, гостиницы, харчевни, торгoвые лавки… Когда я был ребенком, отец брал меня на ярмарку, чтобы я мог поглядеть на магические диковинки. Теперь это лучшие воспоминания о моем детстве.
Рэйлин вздохнула, печально качнув головой.
— И все это квоннцы превратили в снежную пустыню. Безжалостные дикари!
Марон отвернулся и счел нужным промолчать. Пожалуй, не стоит сейчас говорить ей о том, что прежде, чем стать снежной пустыней, Индарет почти дотла был сожжен ее собственным отцом.
— Зато теперь в Новаллоне мир, — осторожно заметил Марон, поглядывая искоса на реакцию Рэйлин. — Люди могут спoкойно жить. Разве это плохо?
Она упрямо сжала поводья.
— И сами же они нарушают этот мир, прорывая Барьер и убивают северян! Что в этом хорошего?
Марон деликатно кашлянул.
— Не убивают.
— Что? — Она посмотрела на него с удивлением.
— Они никого не убивают. В столкновениях с нами они не используют оружие и избегают смертоносных магических атак. Погибших за эти годы сoлдат с нашей стороны можно пересчитать по пальцам, и каждый раз это было трагической случайностью.
О том, что под «случайностью» он подразумевал граничившую с глупостью самонадеянность солдат, он предпочел пока умолчать. Негоже пятнать память погибших: здесь они считались героями, сложившими головы при защите королевства. Вот только каждый такой случай был очередной демонстрацией того, к чему приводит нарушение устава…
— Но они похищают женщин, — продолжaла негодовать Рэйлин. — Они утащили Гейз! Ты можешь поручиться, что она до сих пор жива?
— Не могу, — скрипнул зубами Марон. — Но надеюсь на это. Мы прилагаем все усилия, чтобы не допускать таких случаев. А Гейз… леди Сандо сама хотела быть похищенной, и ты это знаешь.
Рэйлин не ответила, лишь раздраженно повела плечами и поглубже надвинула капюшон.
Остаток пути они провели в молчании.
Подъезжая к знакомому ущелью, Маpон cлегка занервничал. Недавняя снежная буря замела все следы: невозможно было понять, выxодил сегодня Ниим на охоту или оставался дома. Сейчас распогодилось, звезды густой россыпью усеяли темное небо, узкий серпик луны сиял ярче сигнальной вспышки, деревья в лунном свете отбрасывали длинные, таинственные тени, и казалось, будто за каждым стволом прячется что-то живое, зловещее…
— Смотри! — воскликнула вдруг Рэйлин и натянула поводья. — Что это?
Марон проследил за ее рукой — и по спине пробежал тревожный холодок. Ниим, нагруженный огромной связкой хвороста, открыто выступил из-за куста голубого можжевельника. Придержав коня, Марон уже открыл было рот, чтобы предупредить обоих, но Ρэйлин испуганно вскрикнула:
— Это двуликий!
— Рэй, не надо!
Все произошло слишком быстро. Увидев свечение в ладони Рэйлин, Марон инстинктивно рванулся наперерез, выставив руку в предупреждающем жесте, но огненный шар сорвался с кончиков ее пальцев и пронесся у самого его плеча. Короткий укус боли, запах паленой шерсти, испуганный девичий возглас, шипение за спиной и треск падающего хвороста — все случилось одновременно.
— Рэйлин, нет! Успокойся, это друг!
Ее широко распахнутые глаза взволнованно сверкнули, отражая лунный свет.
— Друг? Но ведь это двуликий!
— Он не опасен! — попытался достучаться до нее Марон, не обращая внимания на жгучую боль в плече. — В нем нет ни капли магии, и он безоружен!
— Откуда ты знаешь? — воскликнула она, но осеклась и опустила руку — кажется, вняла его уговорам. — Так ты… ты с ним знаком?
— Это Ниим. Я знаком с ним уже давнo. У него нет крыльев, и он не может принять человеческий облик. И магии в нем тоже нет — он не опаснее обычного человека. Рэй?
Она как-то обмякла в седле, опустив плечи. Марон облегченно выдохнул, стянул перчатку и осторожно коснулся правого плеча — в плотной ткани суконного мундира обнаружилась неровная пропалина величиной с крупное яблоко, а боль от прикосновения к свежему ожогу стала ещё острее. Он постарался прикрыть плечо меховым плащом, но Рэйлин заметила.
— Я задела тебя? — забеспокоилась она, кусая губы. — Прости, я… я…
— Ерунда, — преувеличенно бодро отмахнулся он и растянул губы в жизнерадостной улыбке. — Лехим залатает. Тебе не о чем волноваться.