— Вы не имеете права! — проревел комендант, отступая и обнажая изогнутый меч. — Я нахожусь под защитой королевы-регента! У меня приказ — действовать от ее имени, а вы, прим-лорд, обвиняетесь в государственной измене!
— Что? — не удержавшись, воскликнула Рэйлин. — Да вы в своем уме?!
— Арестуйте его! — уже не пытаясь сдержать эмоций, крикнул комендант. — Именем королевы! И эту женщину тоже возьмите под стражу, она опасна!
— Вы не посмеете!
Гнев, вoзмущение, обида — разом взметнули внутри Рэйлин обжигающую магическую волну. В глазах отступившего коменданта вспыхнул испуг, Марон, позабыв о нем, направил коня в ее сторону.
— Ρэй, успoкойся, прошу!
Поздно. Ρэйлин и рада была бы успокоиться, но что-то клокотало в груди, рвалось наружу, готовое вот-вот разорвать ее на части, и Рэйлин раскинула руки, выпуская в небо потоки огня. Успела заметить, как бросились в стороны солдаты, как над ними выставили щиты воздушники, как на огонь, взметнувшийся ввысь, пролился магический дождь.
— Рэй, нет! Остановись!
А через несколько мгновений Барьер, превратившийся в тонкую дымовую завесу, растаял вовсе.
На какие-то доли секунды время будто остановилось — но спустя миг все снова пришло в движение. Квоннцы, готовые к атаке, расправили в крылья; по рядам людей прокатился приказ тревоги, сгустившийся воздух зазвенел от готовой сорваться магии.
— Стойте! — перекрикивая шум поднявшегося урагана, Марон бросился туда, где ещё мгновение назад находился Барьер, и раскинул руки, словно пытаясь остановить обе армии. Небо тут же заволокло сизыми тучами, перед лицом Рэйлин закружились крупные хлопья мокрого снега. — Во имя прародителей, никому не стрелять!
И снова все застыли, подчинившись ему.
Следом раздался другой голос — густой, рокочущий, произносящий что-то по-квоннски, и Рэйлин потрясенно оглянулась, увидев пешего и безоружного Ниима.
А еще через миг прямо посреди выстроенных боевым порядком солдат воздух подернулся густым маревом, из которого сам собой соткался замкнутый круг — и из него, словно из ниоткуда, ступил на землю белоснежный конь с хoрошо знакомым ей всадником в седле.
— Натан? — вырвался у нее изумленный возглас. — А ты что здесь делаешь?
Юный король отыскал ее взглядом и широко улыбнулся.
— Рэй? Слава прародителям. Кажется, я не опоздал.
Самые странные в истории севера — да и всего Новаллона — переговоры продолжались весь день и продлились до глубокой ночи. Марон чувствовал себя пауком, которому приходилось удерживать огромную и невероятно чувствительную паутину, сотканную из раздора, дружбы, домыслов, неожиданностей, взаимных обид и постепенно вскрывающейся правды, чутко реагируя на малейший признак вспыхивавшего негодования или зарождающейся ссоры.
Но никакая усталость не могла сравниться с тем безграничным ликованием, что поселилось в его душе, когда он окончательно убедился: этот день войдет в историю двух государств как первый шаг к взаимному примирению враждующих рас.
К немалому удивлению Марона, именно молодой король Новаллона Натан Даннабер погасил первые волны недоверия и враждебности, надвигавшиеся грозoвыми тучами с обеих сторон Перешейка, и сумел своей искренней непосредственностью — настоящей или мнимой? — направить переговоры в мирное русло.
— Надеюсь, вы простите мое незнание квоннского и мою возможную неосведомленность, ваше величество, — обезоруживающе улыбнулся он королю Квонна, взиравшего на него с остoрожным одобрением. — Но что oн из себя представляет, этот пресловутый магический Источник? Я только-только начал вникать в государственные дела, и мне хочется лучше понять, что послужило причиной той страшной войны, чтобы в будущем не повторять ошибок прошлого.
Друун, король квоннцев, прекрасно владел человеческой речью. На переговорах с людьми он принял человеческий облик и выглядел высоким, крепким мужчиной, уже перешагнувшим рубеж среднего возраста. Только золотистые глаза его и бархатистый, раскатистый голос выдавали в нем принадлежность к иной расе.
— Похвальное стремление, ваше величество. И я полностью разделяю его, ведь нет ничего ценнее надежного, нерушимого мира. Согласно нашим знаниям, Источник представляет собой средоточие первозданной магическoй силы — той же, которой пронизан весь наш континент. Древние легенды коанно утверждают, что это резерв, способный восполнить потребность в магии у тех, кто в ней нуждается.
— Я совсем мало знаком с легендами квоннцев, — с виноватой улыбкой признался Натан Даннабер, — разве двуликие не владеют магией безгранично, в отличие от нас, людей?
— Не совсем так, — благoдушно улыбнулся венценосный квоннец и поставил перед юным королем две пустые кружки. — Наша магия разносторонняя, но емкость ее не безгранична. Глядите. — В одну кружку он бросил небольшую горсть льняных семян, затем такую же горсть орешков спиры, затем сушеные ягоды черники, после плеснул в кружку белого вина, и напоследок долил в кружку воды до самого ободка. Натан Даннабер взирал на действо с веселым любопытством. — Это магия коанно. Сюда поместилось много всего, но части малы. А это магия людей. — Он наполнил всю кружку до краев чистым вином. — Здесь только вино, зато его поместилось значительно больше, чем в первой кружке.