Михаил Дребезгов
Пепел умерших звёзд
Пролог
Из дневника Нифонта Шриваставы
«Если идея множественности миров верна, то среди бесчисленных ветвей истории наша реальность является скорее исключением, нежели нормой. Техника и магия – противоположные полюса познания, отвергающие друг друга. То, что здесь им удалось не просто ужиться вместе, но достичь высоких ступеней развития и даже тесно переплестись, представляется лишь гримасой судьбы, одним из наименее вероятных стечений обстоятельств.
Чисто технические цивилизации, отличным примером которых являются гномы, ищут путь в открытый космос. Для этого им приходится открывать реактивное движение, метамагнетизм, эффект перенастройки и множество других средств, невозможных без очень хороших представлений о физике. Чародеям чужда дорога к звездам – они стремятся в совершенно иные миры, доступные интуитивно, и судьба народа йаэрна иллюстрирует это столь же ярко. Необходимо отметить, что последними давно утрачено таинство межмирового перехода – является ли это платой за проживание в нашем краю, не расставшемся с идеей развития математических наук и сложной машинерии?
Полагаю, в тот день, когда мы сумеем посетить соседние ветви истории, перед нами предстанут царства кремния и пластика, где магия стала лишь красивой легендой, и колдовские империи, в которых технологический прогресс не вышел за пределы кузницы. Наша же родина, балансирующая между этими полюсами, будет для них дикой и, пожалуй, даже безвкусной выдумкой… Так ли они не правы? Или же истина принадлежит тем, кто с безумной ухмылкой стоит на перекрестке, объединяя несовместимое и добиваясь удивительных результатов?»
Космический отель «Перекресток»
Девятое ноября 2278 года по земному летосчислению
Вдумчиво дожевывая салат, баггейн Эльринн размышлял об очередной неудаче.
Наводка, до того казавшаяся весьма перспективной, на поверку обернулась пшиком. «Перекресток», претенциозный космический отель на орбите Фомальгаута, принимавший гостей со всех уголков Галактики, обладал всеми мыслимыми достоинствами, кроме одного – здесь не было никаких зацепок, способных вывести на загадочных производителей кейх’арта. Полторы недели расследований и поисков, за которые баггейн сменил две дюжины лиц, позволили установить это совершенно точно.
Происхождение главного наркотика современности, за пару десятилетий наводнившего черный рынок, до сих пор оставалось тайной. Молва приписывала его создание народу йаэрна, но доказательств этому не было никаких. В конце концов, обыватели приписывали «проклятущим эльфам» и все остальные грехи без исключения – начиная с того, что они похищают невинных младенцев и пьют их кровь за завтраком. Эльринн знал, что это совершеннейшая ложь – человеческая кровь вредна эльфийскому организму. Новорожденным детям, купленным через подпольные каналы, можно найти гораздо более разумное применение.
На этой мысли он оторвался от салата и бросил несколько косых взглядов по сторонам – проверить, не появился ли за это время в ресторане какой-нибудь йаэрна. Не обнаружив таковых, баггейн успокоился и вернулся к своей тарелке. Он не любил своих творцов.
На первый взгляд Эльринн мало походил на порождение эльфийской генной инженерии – обычный человек, рыжий и зеленоглазый, в неброской одежде. Но наметанный глаз сразу заметил бы и лошадиные уши, и причудливой формы копыта – отличительные черты, не дающие перевертышу просто так затеряться в толпе. Йаэрна не доверяют шпионам, способным принять любой облик, даже если те физически не могут ослушаться хозяев, – и оставляют метки, по которым можно вычислить самого искусного метаморфа.