- Гаутер снова нянчится с Надей? – Мелиодас стоит за стойкой, раскладывая в баре новую партию бутылок.
Элизабет сидит на высоком стуле, устало сложив голову на руки, и одним глазом поглядывает за происходящим в зале. Юва протирает столы, а за ней хвостом ходит тринадцатилетний парень. Он задает вопросы обо всем на свете и невпопад, но девушка весело отвечает, даже если совершенно не знает ответа.
- Почему ты не оставила с ними Роберта? – блондин то и дело оборачивается через плечо.
- Попробуй его оставь, – бурчит Элизабет в стол, – кроме того, ты же знаешь, что Надя терпеть не может делить Гаутера с кем-либо.
Мелиодас косо смотрит на прилипчивого мальчишку и обреченно вздыхает.
- Хендриксен? Или кто-то из святых рыцарей? – он не оставляет надежды отделаться от надоедливого ребенка.
- Хенди занят. Ты серьезно думаешь, что кто-то остановит моего сына, если он вознамерился увидеться с «любовью всей своей жизни»? – последнюю фразу женщина берет в воображаемые кавычки и фыркает.
- Ты еще ребенок, Роберт, – Юва подходит к стойке и бросает на нее подсохшую тряпку, – а у меня скоро будут собственные дети.
Мелиодас роняет стакан и замирает с раскрытым ртом. Элизабет кашляет, а Роберт низко опускает голову.
- Я не сказала, да? – виновато пищит девушка, заглядывая в полыхающие пламенем изумрудные глаза. – Мерлин сказала, двойня.
Мелиодас перепрыгивает стойку, так и оставляя стакан валяться на полу, подхватывает Юву на руки и осыпает поцелуями. Он целует беспорядочно: волосы, щеки, лоб, кончик носа, прикрытые веки. Юва смеется, зарывается пальцами в его волосы, притягивает ближе и сама припадает к губам.
Роберт медленно подходит к матери, обнимает ее и утыкается носом в плечо. Элизабет, не отрываясь от созерцания реакции на чудесную новость, гладит сына по голове и невольно усмехается.
- Я проиграл, да?
- У тебя с самого начала не было ни единого шанса, дорогой, – Элизабет треплет его по макушке и целует в висок, – найди себе другой предмет воздыхания.
***
Мелиодас превращается в курицу-наседку. Он запрещает Юве работать, постоянно спрашивает о самочувствии, за ручку водит погулять и укладывает спать. Юва с боем отвоевывает доступ на кухню и всеми силами отбрыкивается от чрезмерной заботы. В глубине души она счастлива от подобного поведения мужа, но через пару месяцев начинает выходить из себя. Девушка постоянно плачет и от этого постоянно злится, от скуки берется за всякую ерунду и почти все бросает, не закончив. Мелиодас не отходит от нее днем и ночью, он даже закрывает на время бар. Хорк останавливается в лесу неподалеку от столицы и постоянно спрашивает, не пора ли малышам появиться на свет. Юва нервничает и огрызается, и иногда кидается в него всякой всячиной, подвернувшейся под руку.
- Еще только пятый месяц! – рычит она и запускает в окно деревянную шкатулку.
Вечером, когда собирается ложиться спать, в поисках этой шкатулки она перерывает все свои вещи и ревет посреди разворошенной комнаты. Мелиодас прибегает на шум, осторожно садится рядом, убирает налипшие на лоб огненные пряди и ласково заглядывает в глаза. Он спрашивает, что случилось, и Юва кидается ему на шею, заливаясь рыданиями.
- Я такая плохая, Мел, ты обязательно меня бросишь! – плечи ее неистово сотрясаются, а маленькие кулачки крепко сжимают рубашку на спине Мелиодаса.
Блондин, смеясь, заявляет, что такое просто невозможно, и снова интересуется произошедшим. Юва никак не может ответить нормально и все плачет, говоря какие-то несусветные глупости.
- Я потеряла! – она утирает слезы кулачком и смотрит на мужа покрасневшими глазами. – Ту шкатулку с подвеской, которую ты подарил.
Мелиодас расслабленно выдыхает и смеется. Он уже успел понапридумывать себе самых страшных ситуаций и поверить почти в каждую. Блондин сажает девушку себе на колени и вытирает мокрые щеки. Он ласково дует в ее лицо, и Юва хихикает и прижимается ближе.
- Если хочешь, я куплю десяток таких подвесок, и ты потеряешь каждую, – он откидывает голову назад и счастливо улыбается.
Юва мотает головой и снова хихикает, не спеша отлипать от мокрой насквозь рубашки. Мелиодас целует ее в макушку и чувствует себя самым счастливым будущим отцом на свете.
***
Мелиодас вытирает руки полотенцем, запирает входную дверь и медленно поднимается наверх. В баре тихо, посетители давно разошлись, и только половицы под ногами поскрипывают. На улице поют сверчки и шелестят на ветру деревья, Хорк похрюкивает во сне, отгоняя непрошенных гостей. Луна заглядывает в окна, разгоняя ночную мглу, и бликами оседает на стенах, отражается от стекол и путается в закоулках большого дома.
Блондин поднимается на второй этаж и осторожно заглядывает в приоткрытую дверь. На полу разбросаны игрушки и рисунки и там же, в окружении крепости из одеял и подушек, в обнимку спят два светловолосых мальчика. Лунные блики гладят мальчишек по волосам, делая их похожими на тягучий сладкий мед, нечаянно растекшийся по детским макушкам. Мелиодас тихонько проходит в комнату и по очереди переносит детей в кровать. Один из мальчиков просыпается и сонно трет огромные темные глазищи, вопросительно смотря на отца.
- Спи, егоза, – Мелиодас целует мальчика в лоб и укладывает рядом с братом.
Дети прижимаются друг к другу и сладко сопят. Мелиодас укрывает их одеялом, гладит обоих по голове и выходит, аккуратно прикрывая за собой дверь. Соседняя дверь плотно закрыта, но из-под нее пробивается слабый свет ночника. Мелиодас тихонько входит, быстро закрывает распахнутое окно и садится на корточки у кровати. Поверх одеяла, раскинув руки в стороны, спит Юва. Ее рыжие волосы разметались по подушке и спутались, и блондин проводит по ним рукой, осторожно распутывая прядки. На животе Ювы, прикрытая тонким детским одеяльцем, посапывает такая же рыжеволосая девочка. Она смешно причмокивает во сне, посасывая палец, и дергается, пиная маму пяткой в живот.
Юва распахивает черные глаза и охает, осторожно перекладывая дочь рядом. Мелиодас берет девочку на руки и относит в стоящую неподалеку детскую кроватку, а после возвращается, занимая прежнее место. Он пристально смотрит на Юву и улыбается, девушка смущается и заливается краской.
- Что? – она шепчет еле слышно и подвигается ближе.
- Я тебя люблю, – просто выдает блондин и целует жену в уголок губ, – давай заведем еще одного?
- С ума сошел?! – Юва яростно шепчет и бьет Мелиодаса по голове подушкой.
Мелиодас свистяще смеется тихонько-тихонько, чтобы не разбудить спящих детей, сгребает жену в охапку и усаживает себе на колени. Юва слабо отбрыкивается и подавляет рвущиеся из груди смешки, в конце концов утыкаясь носом в пропахшую алкоголем и едой рубашку мужа. Она поднимает на него потянутые страстной дымкой глаза, вплетается пальцами в растрепанные волосы и припадает губами к губам. Мелиодас обнимает ее за талию, крепко прижимая к себе, и заваливается на спину, прямо на устилающий пол мягкий ковер, утягивая рыжую за собой.
- Я тоже тебя люблю, – выдыхает Юва ему прямо в губы между поцелуями.
Мелиодас растягивает губы в счастливой улыбке и перекатывается, подминая девушку под себя. Он осыпает поцелуями ее шею, открытые плечи, ключицы, задирает шаловливыми пальцами платье и нежно оглаживает гладкую кожу женской ножки.
Мелиодас крепко прижимает к себе Юву перед сном, словно самый большой его страх – однажды потерять ее. Он целует нежный шелк огненных волос, зарывается в них носом и только так засыпает. Мелиодас чувствует себя самым счастливым человеком на земле и никогда никому не позволит у него это счастье отнять.