— Война. Думаю, нам с тобой стоит срочно убраться куда подальше. Особенно тебе — если ты все еще не передумал отомстить.
На этот раз Гарина привели прямо в пыточную.
— Ну, будем сразу признаваться, или как? — мрачно поинтересовался безумно бородатый гном, затянутый в угольно-черную робу.
— В чем? — в тон ему ответил купец.
— А в чем хочешь, — палач, поднатужившись, отодвинул в сторону монументальную заслонку на стене, за которой обнаружилось ярко полыхающее пламя. — Мне без разницы.
— И на чью же свободу я покусился на сей раз?
— Наверно, на нашу, — палач, покопавшись в ведре с инструментами, выбрал из них пару клещей пострашнее и сунул их в огонь. — Ну, будешь рассказывать, или нет?
— Как мне все это дорого, — пробормотал Гарин, закатив глаза. — У меня тут родственники, после оккупации никак не мог сюда добраться. Привез сорок бочек солонины, да только… — заметив странный взгляд собеседника, гном сбился. — Что такое?
— Солонина? Не оружие?
— Оружие — в ящиках, — простонал Гарин, уже жалея, что связался с оружейным бароном. — У меня — только бочки. С солониной! Никакого оружия.
— Не врешь? — едва слышно прошептал палач.
— Галеас «Незабудка». Проверь сам — если успеешь.
Палач рывком поднял Гарина с табурета.
— Идем. Я с тобой еще продолжу! Ты у меня еще заговоришь!
Глава 19. Дела небесные и земные
Дарин проснулся от осторожного стука в дверь.
— Кто там? — гном взвел курок трофейной картечницы и прицелился в сторону забаррикадированного входа.
— Посыльный. От вашего отца.
— Пароль?
— Какой пароль? — в голосе собеседника отчетливо прорезалось недоумение. — Мне ничего такого не говорили.
— Заходи. Медленно, руки держи над головой.
— С ума сошел? — мрачно поинтересовался гном. Впрочем, приказ он исполнил дословно.
— Возможно. Что тебе просили передать?
— Вас ждут в ратуше. Просили быть срочно.
— Зачем?
— Не сказали, — язвительно отозвался курьер. — Вот сам сходи и узнай.
Кузнец озадаченно потеребил бороду — он чувствовал, что если будет дальше пестовать свою подозрительность, ему останется лишь замуровать тебя в склепе навсегда. Собственно, это же будет значить, что его враги добились своего.
— Ладно, иду. Показывай дорогу.
Приземистый зал тонул в душной тьме. Единственное, что удалось рассмотреть Дарину — это стол, покрытый белоснежной скатертью. Остальная часть помещения была отгорожена плотными занавесями, из-за которых доносилось едва слышный шепот.
— Ты все-таки добрался. Присаживайся, — голос странно звенел, словно говорили в жестяной рупор. Из-под стола вынырнул грубо сколоченный деревянный табурет.
— Вы кто? И где мой отец? — Дарин оглянулся, прикидывая, как дать деру, но двери уже были захлопнуты и, наверное, крепко заперты снаружи.
— Я здесь, — занавеси тяжело колыхнулись, расступаясь. За дальним концом стола сидел донельзя мрачный Диран и крутил в руках металлическую маску цапли. — Присаживайся, сынок.
— Что это за сборище? — Дарин все-таки решил присесть. — Мы же уже победили, к чему такая конспирация?
— Мы-то победили, но не все с этим согласны. Думаю, ты и сам уже понял.
— Еще бы, — кузнец позволил себе ухмыльнуться. — Два покушения за день сложно не заметить.
— Тебе еще повезло. Меня пытались убрать уже раз десять. Должен сказать, это изрядно утомляет. Кроме того, я не могу плодотворно работать в такой обстановке. Впрочем, никто не может, потому мы здесь.
— Кто — мы?
— Тебе не нужно знать имена. Для твоего же блага.
— Не люблю тайны. Особенно такие.
— К сожалению, у тебя нет выбора, сынок. Ты — единственный, кто может — и должен — меня заменить.
— Ясно, — Дарин едва заметно скривился, надеясь, что борода скроет неподобающее выражение лица.
— Вот и хорошо, что ясно. Мы решили назваться «Комитетом бдительности» — по-моему, достаточно пафосно, чтобы нас не принимали всерьез.
— А как же Совет?
— Совет останется Советом. Мы не собираемся узурпировать власть. Нам нужна крепкая законная власть.
— Тогда мне непонятно, какую роль вы себе назначили.
Советник широко улыбнулся.
— Очень простую. Обеспечить свободу и процветание Керналлу, не смотря ни на что.
— Да? — кузнец недоверчиво прищурился. — И какими же средствами?
Занавеси, зашелестев, улетели к потолку, показав остальных заговорщиков. Лица их скрывали искусно сделанные маски цапель.