Дроид, летавший где-то под потолком, сделал изящный кульбит и приземлился рядом с гномом.
— У вас есть отличная пословица — «зарекалась баба, когда последний раз рожала». Насколько я в курсе, это весьма болезненная процедура, так что аналогия напрашивается сама собой.
— Умник, — прохрипел Гарин. Каждое слово давалось ему с огромным трудом, но тут гном не смог смолчать. — Помоги, а? Ты же можешь.
Штурман молча развел сияющие руки, и между ладонями повисла сияющая нитка. Секундой позже она распалась на сотни огненных капель, неподвижно повисших вокруг обмякшего в кресле гнома.
— Не знаю, уж получится ли, — озабоченно отозвался дроид. — Ты же знаешь, точнее, не знаешь, откуда у меня все это.
— Получается, — Гарин поерзал в кресле, устраиваясь поудобнее. Стоило образоваться первым каплям, как невероятная, оглушающая боль тут же ушла, оставив после себя чувство невыносимой потери и колоссальную слабость. Гном начал догадываться, отчего «Ведьмин лог» звали «эликсиром кратколетия», но закончить мысль не сумел — беспамятство накатило слишком быстро, погрузив Гарина в бездну целебного сна, полного странных сновидений.
На сей раз гном повис в центре сияющей пустоты, где не было ни верха, ни низа — только разноцветный клубящийся туман.
— Ты все сделал правильно, — голос, показавшийся Гарину странно знакомым, тоже, казалось, шел со всех сторон сразу. — Видимо, я не ошиблась.
— Ниликато?
— Да, — радужное облако точно перед лицом гнома сгустилось в угольно-черную фигуру. Гном нервно сглотнул.
— У нас мало сил…
— Это временно — если ты продолжишь делать правильные вещи, — тело бессмертной окончательно оформилось, и гном не знал, куда спрятать глаза. Таращиться на Ниликато ему казалось нескромным, а больше взгляду в этом месте было попросту не за что зацепиться. — В знак своего особого расположения я дам тебе личный, очень личный подарок, — богиня, сладострастно изогнувшись, обхватила гнома руками и впилась ему в губы.
Барон прикончил первую бутыль вина и уже решил перейти к следующей, но его отвлекли.
— Он готов сотрудничать, — кат, почтительно склонившись, стоял неподалеку.
— Долго.
— Мы… не хотели причинять ему ненужных мучений. Иначе очень тяжело отличать правду от желания сказать все, что угодно, лишь бы боль прекратилась.
Тиг обдумал последнюю фразу.
— Интересно.
— Правда? — палач отчего-то обрадовался. — Вы действительно так думаете?
— Это звучит разумно, — барон вспомнил свои приграничные рейды. Тогда, конечно, ставка была не столь высока, и Тиг обходился «внутренними резервами», но проблема «правда или ложь» беспокоила его уже тогда. — Если честно, это так просто, что я сам бы мог додуматься!
— Мне всегда приказывали: «пусть он заговорит, а мы уж сами!» Всегда одно и то же, — коротконогий крепыш в алом халате обиженно скривился. — Никого не волнует вопрос качества — только скорость!
— Иногда время играет против нас.
— Тогда уж лучше вовсе не слушать, чем слушать чушь! — глаза палача яростно сверкнули.
— И за это тебе выписали баницию с веревкой?
— Ну, — на лице ката появилось шаловливое выражение. — В частности. Не уверен, что вам стоит знать подробности.
— Возможно, — барон решительно поднялся. — Ладно, продолжим нашу беседу позже. После допроса. Сейчас время все-таки работает против нас.
Глава 9. В рамках необходимого
Снег под боком капитана стремительно набрякал алым. Судя по всему, рана была серьезной — Уланову пришлось пустить на повязки свою новую рубашку целиком, и только после этого кровотечение стихло.
— Шустрый, зараза, — лицо Рикарда бледнело на глазах, но капитан и не думал жаловаться. Терпеливо дождавшись окончания перевязки, он тут же попытался встать. Увы, это лишь разбередило едва подсохшую рану — на шелковом кружеве проступили новые алые капли.
— Тебе нельзя двигаться, — десантник прикусил губу. Он снова отчаянно пожалел о своей выходке в таверне — аптечка бы сейчас очень пригодилась. Разведчик вдруг понял: он остался, по сути, совершенно беззащитным перед местными опасностями. Единственное, что не получилось отобрать у десантника — выучку и безграничную наглость. Впрочем, для успешного завершения миссии этого было недостаточно.