— Михаил Алексеевич, к вам можно?
— О, конечно, — мужчина отвлёкся от толстого блокнота, в коем вёл все свои записи и, обернувшись на голос, увидел через линзы очков в дверном проёме голову одной из «учениц». — Проходи, пожалуйста, садись.
Она, прикрыв дверь за собой, на сей раз, плотно, послушно прошла на диван. Всё бы ничего, но ею тут же овладела неловкость оттого, что напротив своим большим чёрным глазом на неё смотрела видеокамера — Бернадский всегда её включал, когда дело касалось каких-либо разговоров, рассказов, монологов. Исключительно в научных целях, естественно, но спокойнее от этого не становилось. Пальцы нервно теребили штанину, пока София собиралась с мыслями. Впрочем, сама так и не смогла начать, потому её аккуратно подтолкнули наводящим вопросом:
— Чаще всего ты бываешь у меня из-за снов. Что тебе сегодня приснилось? — аккуратно спросил психолог, ненадолго остановившийся за камерой и глядящий в небольшой экран, через который на него смотрела беспокойная девочка. Та коротко бросила взор на устройство и, нервно сглотнув, выдохнула:
— Всё то же, без изменений. Снова маяк, океан и папа… — начала несмело, стараясь избегать пристального взгляда камеры, на которой уже горела красная, оповещающая о начале записи лампочка. — Я вновь приехала из города к нему на лето, как это обычно и было.
— Хорошо… — задумчиво продолжал Михаил Алексеевич, присаживаясь на диван напротив девушки и попутно делая заметки в тетради, — расскажи мне, что ты чувствовала в тот момент?
— Спокойствие, — встрепенувшись, ответила сразу, кажется, не задумываясь ни на секунду. — Мне, правда, спокойно, когда слышу шум волн и ощущаю под ногами воду, тёплый песок. Когда я остаюсь наедине с собой, и там мне не так тревожно, как… — неожиданно она запнулась на полуфразе и, осознав, что может сболтнуть лишнего, больно прикусила нижнюю губу. Подняв голову, мужчина заметил эту перемену и, закинув ногу на ногу, осторожно уточнил, противно чиркнув ручкой по бумаге:
— Как где?
— Как здесь…
— Ты не чувствуешь себя в безопасности в бункере?
— Да, — небольшая пауза, затем тихий девичий вздох. — Мне всегда тревожно, стоит лишь встать с кровати. Я не знаю, с чем это связано, правда…
Оба замолчали, и в кабинете, пестрящем чуть большим разнообразием цветов, нежели прочие серые комнаты в этом бункере, повисла звенящая тишина. После психолог поднялся, остановил запись камеры и вернулся обратно, только намеревался сесть уже рядом с девушкой. Та, заметив это, робко подвинулась в сторону, полноценно освобождая место, и одновременно с этим мужчина, опустившись рядом, успокаивающе тронул её за плечо и несильно то сжал со словами:
— София, — глянул на нашивку на робе, чуть выше груди. «П-I |Б-11». «Первое поколение, Одиннадцатая». Нет, называть её числом он точно не будет, потому обратился вновь по имени, немного благозвучнее его изменив. — Софи… послушай меня. Определённо, твои сны небеспочвенные, в большинстве своём, это плод твоего досуга. Ты ведь часто читаешь в свободное от занятий время? — она положительно кивнула, и учёный, сняв прямоугольные очки в чёрной оправе и убрав их в нагрудный карман пиджака, воодушевлённо и вкрадчиво, с блеском в глазах, продолжил. — Вот, во снах чаще всего отражается то, что ты пережила, о чём думала за целый день. Ведь что есть сон? Сон — это практически вторая жизнь, мостик между мирами, по которому мы всегда можем уйти от того, что нас тревожит. И тебе абсолютно не о чем беспокоиться.
***
— Софи? — осторожно позвал её Андрей, заметив, как методично его подруга ковыряется вилкой в обеденной каше. Та не сразу отозвалась, а когда подняла взгляд на парня, немного неловко улыбнулась. — Тебе снова что-то приснилось? — поинтересовался вдогонку и получил в ответ:
— Да, как всегда… — протянула задумчиво, отведя взгляд куда-то в сторону с вспыхнувшим смятением, — один и тот же сон.
Разговор между ними, к сожалению, долго не продлился — сидящие рядом друзья завели новый, на совершенно избитую тему, казалось бы, интересную всем, но только не Софии. Она не могла влиться в эту дискуссию, шутить или же смеяться за компанию, ей оставалось лишь сидеть с самого края стола, тревожно думая о своём постоянно повторяющемся сновидении, и молча клевать стандартную еду с тарелки.
Честно сказать, Софи сама не поняла, в какой момент, всё же, отвлеклась от съедающих её изнутри размышлений. Задумчиво, подперев подбородок ладонью, медленно, чтобы никто не заметил, обернулась и увидела позади себя худощавого парня с нашивкой «П-I | Б-5». Он сидел один за целым столом, который мог вместить вокруг себя четверых. Молчаливый, он также лениво, как и она несколько минут назад, пытался наколоть вилкой зелёный горошек. Безуспешно.