— Теперь море всегда будет рядом с тобой, не только в твоих снах.
***
Ей вспомнилась эта непринуждённая счастливая улыбка Марка, когда он нашёл буквально из ниоткуда взявшуюся в той заброшке подвеску и самозабвенно вручил ей. С того дня она ни разу её не снимала, старательно прятала от чужих глаз и, по сути, Лука стал первым из немногих друзей, кто увидел эту серебряную, такую ценную ей волну. Когда же кулон стал расплываться пред застеленными пеленой голубыми очами, она вновь спрятала его под серой тканью, обратно застегнулась и, приложив руку к дико бьющемуся сердцу, задумчиво посмотрела на костёр, пока по щекам неконтролируемым потоком предательски текли слёзы.
— Удивительно, как могут измениться люди, даже за такое короткое время, — отрешённо добавила София, склонив голову на плечо Луки, вместе с тем чувствуя, как ветер без всякого смущения трогает её за плечи холодными ладонями. — Вот ты думаешь, что знаешь их, а потом… даже не успеваешь заметить и понять, в какой момент всё изменилось, и уже не узнаешь самых близких…
— Мы все изменились со времён существования в бункере, Софи, — заключил Лука, успокаивающе поглаживая девушку по волосам. Он не хотел разбивать ей сердце ещё больше, но таковой была жуткая и горькая правда. — И, как бы больно это ни звучало, вряд ли станем прежними.
— Но я хочу, чтобы Марк вспомнил, какой он есть на самом деле… сейчас совсем не он, поверь мне, в бункере, в первые дни вне его он был другим, а теперь его будто заменили! Так не бывает!
Оба замолкли, а Софи, всхлипывая, с силой зажмурила глаза и сжала в руке кусочек ткани плаща друга. Треск и тихий свист ветра гуляли вокруг, а в их головах никак не укладывалось, почему всё это с ними происходит. В чём они провинились? Похоже, никакого окончательного ответа не было и в помине и, что самое страшное, не предвидится вовсе.
— Нам пора возвращаться, — напоследок тронув брюнетку за плечо, лучник поднялся с места и, протянув руку, помог и ей, морально опустошённой, твёрдо встать на ноги. — Я понимаю, тебе не хочется туда, но надо.
Опустив взгляд в землю, девушка лишь молча кивнула его словам. Как же жаль, что у них нет возможности остаться здесь — в её представлении даже дремучий лес казался лучше того нелицеприятного «дома», что они сотворили собственными руками, куда всё равно придётся возвращаться, в любом случае, хотя бы на полноценный ночлег.
Потушив за собой костёр, они двинулись в сторону мерцающих, виднеющихся вдали огоньков от факелов и высокого здания. Оно вместе с внушительной примыкающей территорией было огорожено самодельным забором из больших и ржавых пластов железа, а главный вход находился ещё немного выше, но Лука никогда не любил его обходить, потому приспособился и нашёл более короткий срез в виде «чёрного хода», что позволял выйти позади лагеря.
Привычно на своём посту их встречала парочка вооружённых охранников, среди коих неизменно промелькнул и тот самый, являющийся их командиром, безбашенный Ник. Они устрашали всё второе поколение одним своим видом, не только методами «работы», а «первые» считались своими, оттого все эти надзоры мало волновали измотанную Софи. Сегодня они с Лукой ушли из лагеря ещё на рассвете, и провести целый день на ногах и в бегах было по-прежнему сложно. «Когда же я уже привыкну?» Впрочем, в разведках оставался главный незаменимый плюс в сравнении со всеми минусами — свобода. В первые дни, когда они только-только застали второе поколение выходящим из бункеров, София решительно помогала подросткам освоиться и работала вместе с ними, но вскоре монотонная рутина ей наскучила, особенно когда приходилось чаще оставаться в лагере, под надзором холодных взглядов, и тогда-то на горизонте и замаячил Лука. Сначала ненавязчиво пригласил попробовать пострелять из лука, а после, когда воочию узрел сверкающие интересом голубые глаза, добавил что-то вроде: «Мне как раз не хватает напарника». Брюнетка, помнится, тогда охотно согласилась и ещё ни разу не пожалела о своём выборе.
— Что-то поздновато вы сегодня, — разразилось где-то совсем близко, что по коже пробежали максимально неприятные мурашки.
Так мало слов было брошено им в воздух, но и тех оказалось достаточно, чтобы в момент исказить лицо новоиспечённой разведчицы кислой гримасой, а губы её — в недовольстве. Различая металлические ноты в голосе, остановилась на месте, как вкопанная. Этот баритон она слишком хорошо знала, но какого чёрта так изменился его хозяин? Ей потребовалось чуть больше моральных сил, чтобы не заплакать и затопать от бессилия ногами, и вместо этого обернулась через плечо увидела в упор его, Носа. Зачёсанные назад рыжие кудри, чёрная оправа чуть помятых очков, длинный нос и плащ цвета хаки — почти могильным холодом веяло от нынешнего Марка, при виде него действительно становилось страшно. Но София, буквально не моргая, так и глядела на него и всё ещё упрямо не узнавала, пока тот, кажется, смотрел куда-то сквозь пару разведчиков. Мало того, и фраза была им брошена из чистой формальности. Мол, так положено.