Сейчас Марио показался Перчинке более веселым и жизнерадостным, чем тогда, когда впервые появился у них после своего побега из Поджореале.
Его товарищ молча следовал за ним. Это был невысокий, коренастый человек с суровым и решительным выражением лица. Такие лица — лица людей, привыкших быстро действовать, — были у многих из тех, кого Перчинка до войны прятал в своем подземелье.
— Давайте-ка потише! — Это были первые слова незнакомца.
Он распахнул пиджак и вытащил два автомата, старательно засунутые за ремень, после чего принялся разматывать патронташ, которому, казалось, не было конца. При виде оружия у Перчинки заблестели глаза. Тем временем Марио извлек из карманов пиджака и брюк пять револьверов. Тут мальчуган не выдержал. Он бросился к своему хранилищу и вернулся, держа в руке пистолет.
— У меня тоже есть оружие, — проговорил он с достоинством.
Мужчины посмотрели на него, но ничего не сказали. Проснувшиеся Винченцо, Чиро и солдат с любопытством разглядывали гостей.
— Кто это? — вполголоса спросил Марио, указывая на калабрийца.
— Это солдат, — с готовностью ответил Перчинка. — Он сбежал из армии и вот прячется у нас, чтобы его не сцапали немцы.
Марио удовлетворенно кивнул головой. Потом, положив руку на плечо солдату, который изумленно таращил глаза то на оружие, то на незнакомцев, Марио отвел его в дальний угол подземелья. Ребята и приятель Марио, оставшиеся на прежнем месте, молча следили издали за двумя темными силуэтами, смутно видневшимися в тени.
Разговор продолжался всего несколько минут. Когда они вернулись, Марио улыбался. Солдат казался озабоченным, но тоже старался улыбаться.
— Ну, ребята, пора, — сказал Марио, садясь на землю.
Остальные последовали его примеру. Перчинка не решился спросить, что хотел сказать Марио этим «пора», К тому же, сверху на них неожиданно обрушился разноголосый хор голосов. Это немцы, расположившиеся в своей временной казарме, принялись орать песни.
— Нужно подобраться к складам оружия на Биржевой площади, — объяснил Марио. — Луиджи, Сальваторе и остальные будут ожидать нас на углу улицы Меццоканноне. Наша задача быстро снять часовых и расчистить путь для остальных. Я рассчитал, что, прежде чем поднимется тревога, пройдет примерно четверть часа. А за это время мы успеем внезапным ударом обезвредить десяток немцев, которые находятся внутри.
— На то, чтобы вынести оружие, тоже нужно время, — заметил незнакомец.
— Через пять минут после того, как мы войдем, грузовик Джакомо будет уже у дверей. Мы быстро нагружаем его пулеметами и другим оружием, и он сейчас же на полной скорости мчится к улице Трибуналов, а оттуда — к Антиканья.
— А если за ним отправят погоню? — спросил солдат, который, как видно, сразу понял суть этого плана.
— Нет. Вот смотри, — повернувшись к нему, начал объяснять Марио: грузовик поднимается по переулку Сан Паоло и останавливается на углу Антиканья. Там уже будут ждать человек десять наших товарищей. Они его разгружают и перекладывают оружие. Все это минут пять. Грузовик мы бросаем тут же на углу, часть оружия отправляем в Вомеро на мотофургончике — он подъедет со стороны Сапьенцы, и на него никто не обратит внимания… Тем временем тележка с зеленью медленно поднимется к улице Консоляционе, доберется до ворот Сан Дженнаро, потом проедет по улице Фория. А за Ботаническим садом ее уже будет поджидать другая группа наших людей. Так что не беспокойтесь, все предусмотрено, до самой последней мелочи.
— Тележка с зеленью? — удивленно воскликнул Перчинка, который никак не мог понять, при чем же тут какая-то тележка с зеленью.
— Вот именно, — засмеялся Марио, — тележка с самой обыкновенной морковкой и сельдереем. Наверху зелень, а под ней пулеметы.
Потом, снова став серьезным, он добавил:
— Операция начнется через четыре часа, на заре.
— А почему не ночью? — озабоченно спросил солдат.
— Да потому что, если ночью начнет расхаживать по городу столько народу, будут разъезжать грузовики и тележки с зеленью, то это сразу бросится всем в глаза, — ответил Марио. — А утром никто не обратит на это внимания. Да, кроме того, всякие неожиданности лучше всего удаются на заре. Часовые к этому времени уже усталые, сонные и не так внимательно следят, как ночью.
— Ну, а я что буду делать? — без всякого энтузиазма спросил солдат.
Ему, как видно, не очень-то улыбалась перспектива, открывающаяся перед ним в связи с появлением тут Марио.