"Это в твоем духе," сказал Томас, улыбаясь. Он пересек кухню. "А это в моем. Ну или так или иначе подчеркивает мою личность. Пива?"
"Если только холодного."
Он вернулся с парой ледяных темно коричневых бутылок, и передал одну из них мне. Мы сдернули крышки, чокнулись, и он сел в кресло напротив, сделав хороший глоток.
"Окей," произнес он, "Что произошло?"
"Проблема," ответил я. Я рассказал ему о Моргане.
Томас нахмурился. "Елки- палки, Гарри. Морган? Морган?! Что с твоей головой?"
Я пожал плечами. "Я думаю, он этого не делал."
"Да кому какая разница? Да он даже и помочится на тебя не пожелал бы, если б ты сгорал в пожаре," зарычал Томас. "Возмездие наконец-то настигло его. Так чего ради тебе делать что-то?"
"Потому что я не думаю, что он это сделал," повторил я. "И кроме того. Ты не обдумал это до конца."
Томас откинулся на спинку кресла, посмотрел на меня, прищурившись, и отхлебнул пива. Я присоединился к нему, дав ему пару минут на размышление. С мозгами у него все в порядке.
"Окей," сказал он неохотно. "Я смог придумать пару причин по которым ты бы захотел прикрывать его одержимую убийством задницу."
"Мне нужны медикаменты, которые я оставлял у тебя."
Он поднялся и пошел в прихожую-шкаф, который был упакован всевозможными предметами домашнего обихода, необходимые для постоянного пребывания. Он достал оттуда белый ящичек с красным крестом, спокойно поймав при этом мяч для игры в софтбол, скатившегося с полки, прежде чем тот попал ему в голову. Он закрыл шкаф, достал из морозилки пакет со льдом и положил его с аптечкой рядом со мной.
"Только не говори, что это все что я могу сделать," сказал он.
"Нет. Есть кое-что еще."
Он развел руками. "Ну?"
"Я хочу, чтобы ты узнал, что в Коллегиях знают о преследовании. И тебя никто не должен заметить."
Он глянул на меня на мгновение и затем медленно выдохнул. "Почему?"
Я пожал плечами. "Мне нужно больше информации о том, что происходит. Я не могу спрашивать людей. И если группа людей узнает, что ты интересуешься этим, кто-нибудь сложит одно с другим и перейдет к жестким действиям в Чикаго."
Мой брат-вампир на мгновение полностью замер. Это не то, что умеют делать обычные люди. Все его тело, будто все его существо просто… замерло. Я почувствовал, будто смотрю на восковую фигуру.
"Ты просишь втянуть в это Жюстину," сказал наконец он.
Жюстина была девушкой, которая была готова отдать жизнь за моего брата. И той, ради которой он едва не пожертвовал своей жизнью. Нельзя назвать любовью то что они было между ними. Даже "сломанной".
Мой брат — вампир Белой Коллегии. Для него любовь — мука. Томас и Жюстина никогда не смогли быть вместе.
"Она правая рука правителя Белой Коллегии," сказал я. "Если и есть кто-то кто может узнать нужное мне, так это она."
Он поднялся, немного быстрее, чем это делает обычный человек, и зашагал по комнате в тревоге. "Она и так уже подвергалась риску, когда передавала информацию Белому Совету о деятельности Белой Коллегии, когда это было небезопасно для нее. Я не хочу подвергать ее еще большему риску."
"Я понимаю," сказал я. "Но ситуация такова, что сейчас это может оправдать то, ради чего она рисковала своей жизнью в течение года. Именно ради подобных вещей она и начала сотрудничать с нами."
Томас медленно покачал головой.
Я вздохнул. "Слушай, я не прошу ее останавливать коня на скаку или входить в горящую избу. Мне просто нужно знать, что она слышит, или может узнать, не нарушая прикрытия."
Он походил еще с полминуты, а затем остановился и тяжело посмотрел на меня. "Обещай мне кое-что сначала."
"Что?"
"Обещай что, не забросишь ее в еще большую опасность, чем в которой она сейчас. Обещай что не попросишь информации, из-за которой они смогут вычислить ее."
"Черт возьми, Томас," сказал я устало, "Это просто невозможно. Невозможно узнать точно, какая информация может быть безопасной, и нет никаких способов узнать какая часть данных может быть дезинформацией."
"Обещай мне," повторил он, подчеркивая оба слова.
Я кивнул. "Я обещаю, что я сделаю абсолютно все, что в моей власти, чтобы сохранить безопасность Жюстины."
Его челюсти несколько раз сжались. Обещание не удовлетворило его — хотя, если быть точным, не удовлетворяла его складывавшаяся ситуация. Он знал, что я не смогу полностью гарантировать ее безопасность и знал, что я сделаю все, что смогу.
Он глубоко вздохнул.
Затем он кивнул.