Варейкене взяла с буфета черный блестящий цилиндрик и отдала инспектору.
— Спасибо, — сказал тот. — Сейчас оформим это протоколом добровольной выдачи.
— Вот, полюбуйтесь, — сказал эксперт и положил перед следователем Раевым отпечатки с пленки, выданной женой Варейки.
Раев увидел, что на снимках был изображен билет, предъявленный следствию Вилковым. На увеличенных фотографиях хорошо проглядывалась подделка.
— Других снимков нет?
— Нет, только эти. Остальные кадры неотснятые.
— Здорово придумано, — сказал следователь.
— А может, не придумано? — сказал эксперт.
Раев вызвал Бугрова.
— Я снимал тот билет, который мне дали, — ответил Бугров, позевывая. Он проспал всю дорогу в машине, но все равно не выспался, сидел взъерошенный, недовольный. — Других билетов я в руки не брал и не видел. И этот не разглядывал. Попросили снять, я и снял.
Настала очередь Варейки возмущаться.
— Благодарю бога, что я догадался сфотографировать проклятый билет. Мог ли я подумать, что мой сокурсник приведет ко мне в дом мошенника? Негодяй, как вы сами убедились, моими руками пытался продать поддельный билет, да еще втридорога.
— Значит, вы не дали согласие на продажу билета?
— Никакого согласия я не давал. Но если быть откровенным до конца, я не отказал в просьбе. Конечно, если бы встретился подходящий покупатель. Криминального ничего не вижу, а если бы кое-что перепало от этой сделки, то вы же сами знаете материальное положение студента... Надеюсь, теперь вы сами убедились, кто кого обманывал... Я не протестую, хотя скоро уже сутки, как я нахожусь в милиции, всю ночь не спал... Я предпочел бы находиться у жены, успокоить ее. Кстати, как она?
— Как все жены, мужьями которых интересуется милиция.
— Спасибо, утешили. Теперь, я думаю, нам пора распрощаться.
— Но прежде вы дадите объяснения по поводу некоторых интересных предметов, изъятых у вас на здешней квартире.
— Изъятых? У меня произвели обыск?
— Да, с санкции прокурора, — ответил следователь. — А вот что мы нашли у вас.
Он выдвинул ящик стола и вытащил несколько пакетов. Из одного вытряхнул на стол обрезки лотерейных билетов. Из другого — обломки бритвенных лезвий. В невысокой коробочке стоял пластмассовый початый пузырек с клеем.
— Все это находилось в вашем мусорном ящике, — пояснил следователь.
Варейка был обескуражен. Он ответил, не скрывая смущения:
— А правда, что можно сказать, когда такие доказательства находят у тебя в доме?.. Мне остается лишь одобрить вашу оперативность, капитан... Но, — и тут он приободрился, — рук не подниму... Разве я должен отвечать за то, что находят у меня в мое отсутствие?
— При обыске были понятые и работник ЖЭКа, — сказал следователь. — Или вы думаете?..
— Нет, нет, боже упаси! — вскричал Варейка, отталкивая руками воздух. — Я подумал совсем о другом... Когда Урлин приходил с этим к Вилкову, тогда ведь не было представителей власти и понятых. Так кто же подбросил мне эти обрезки и обломки? Себе вы этот вопрос задавали, капитан?
— Но если у Вилкова был настоящий билет, зачем же все это устраивать?! — не выдержал следователь.
— Зачем?.. Но он же хотел два выигрыша. Ему одной «Волги» оказалось мало, или он вам не признался в этом? Или не так?!. И вот, имея как основу настоящий билет, прикрываясь им, он мог не один, а два, три, десяток билетов сфабриковать! Показал целый, всучил липовый, заявлять-то пойдет не всякий. Раз купил за двойную или хотя бы за полуторную цену. Ведь спросят, черт возьми, на какие деньги купил. Дельцы, товарищ капитан, если уж горят, то стойко и молча. Они те же воры, только масштабом крупнее, но с той же психологией. А разве вор пойдет за помощью к правосудию. Нет, у них, у дельцов, свой правеж.
— Но ведь Вилков сам заявил, — следователь не опровергал доводы подозреваемого, а, словно приняв его версию, через спор с ним хотел убедиться в ее основательности.
— Я же его не знаю, товарищ капитан, — сказал Варейка. — На вид — лопух. Билет пропал, куда деваться, жалко, побежал заявлять... Хотя в душу не влезешь... — И он замолчал. Будто сдерживал себя. Но решился:
— Урлин.
— Что — Урлин?
— Его рук дело. Больше ничего не скажу...
Капитан вызвал Урлина.
— Какой билет фотографировался?
— Конечно, тот, что был у Вилкова. Я сам видел.
— Посмотрите на фотоснимки. Они отпечатаны с пленки, изъятой у Варейки.
Урлин взял. В его глазах была растерянность.
— Как передавался билет? Меня интересует очередность.