— Какого замоченного?
— Убитого.
— Ну?! — испуганно воскликнул Жижичкин.
— Вот те и ну!.. Ладно, не дрейфь. Пошутил я. Они не дураки. Каждый пистолет имеет свой почерк, понял? Как человек. По почерку и определят, из нашего или из другого шмаляли. Ясно?
— Как это «по почерку»?
— Пуля ведь идет по каналу ствола, а он с нарезом. Идет она впритык, бока о нарез царапает, они мягче нареза. Понял?
— Ну.
— На ее боках остается след. Пулю выпустишь, где найдешь? А они найдут, они всегда находят. У них такие приборы есть. Найдут и сличат патроны, пули, то есть найденную и специально отстрелянную. Теперь понял? Так на фига нам патроны? Пускай он заместо пугача будет.
Утром они бодро подошли к одиноко стоявшей на пустыре палатке утильсырья.
— Что принесли, ребята? — спросил краснолицый утильщик.
— А вот что, — Глотов положил пистолет на чашечку весов, не выпуская рукоятки. — Сколько потянет?
У палаточника округлились глаза и вытянулись губы.
Ему приказали поднять руки вверх.
Старый человек не был спортсменом и не занимался физзарядкой по утрам, у него быстро затекли руки. Но опустить он боялся. В это время Жижичкин выгребал из ящичка наличные деньги, ревизовал карманы утильщика. Потом разрешил опустить одну руку и снял с нее часы.
— Теперь, папаша, снимай кольцо, — сказал Глотов, играя пистолетом, — золото нынче в цене, и я не могу тебе его подарить.
— Это же обручальное, ребята, — взмолился утильщик.
— Понимаю, — сказал Глотов, — но ты его все же побыстрей отвинчивай. Придут люди, мы за тебя утиль принимать не будем. А тебя в утиль сдадим!
— Одной рукой? — спросил утильщик.
— Вот это верное замечание, — сказал Глотов. — Отдай ему вторую.
— Не могу, ребята, не снимается.
— Приросло, — заметил Жижичкин и спросил старика ласковым, с издевкой, тоном: — Батя, может, у тебя ножичек есть?
— Ты что?! — закричал Глотов.
— А ничего. Ему безымянный зачем? Деньги остальными мусолить будет.
Может, с отчаянья у старика силы прибавилось, может, от страха палец отсырел, но с величайшим трудом утильщик вывинтил палец из прижившегося к нему за десятки лет кольца и подал грабителю. Старался не лязгать при этом зубами, добрая половина которых желтела золотом. А Жижичкин издевательски шутил:
— Ничего, папаша, теперь вы сдаете металл. Непривычно?.. Зубки оставим в залог. Мы не дантисты.
Грабители ушли. Утильщик долго еще стоял в глубоком раздумье: кричать ему, звать на помощь или пока воздержаться?
Между прочим, он так и не заявил в милицию. О нем уже сами обвиняемые рассказали. Это обстоятельство заинтересовало следователя, своими соображениями на этот счет он поделился с работниками ОБХСС, и тонкая ниточка сомнений и предположений в конце концов привела к другому клубку. Но разматывали его уже отдельно. Узнай Глотов и Жижичкин, сколько золота, бриллиантов, денег и других ценных вещей было изъято законным путем при обысках на квартире и двух дачах у потерпевшего, они бы сильно затосковали.
Обильно смочив водой глаза и искусственно накачав себя глубоким горем, Жижичкин встал у дверей загса и стал предлагать всем входившим и выходившим обручальное кольцо. Он говорил, что оно осталось ему от внезапно скончавшейся невесты. Нашелся сердобольный человек и купил кольцо, правда, заплатил за него вдвое ниже его стоимости.
Вечером, пропивая вырученные от продажи кольца деньги, Глотов спросил Жижичкина:
— Ты что же, змей, делаешь? Ты зачем, когда на деле был, грозил старичку палец отрезать?
— А что?
— С тобой нельзя дело иметь, Славка! Ты же садист!
— Я-то? А ты что думал? — гордо ответил Жижичкин.
— Я думаю, что ты — вошь! — сказал Глотов и сплюнул на пол в сторону Жижичкина. — Ты со мной на дело пошел за бабками, а не фокусы крутить, артист несчастный. Зачем людей дразнить. Попадемся, они же нас съедят.
— А попадемся, Витя, какая разница, кто нас съест? — возразил Жижичкин.
— Для тебя нет, а для меня есть. И вообще я этого не люблю: людей травить. Тебя, наверное, самого-то никогда не травили.
— Меня?.. Да я, Витя, всю жизнь травленым хожу... Я почему к тебе прилепился, почему, думаешь?.. Эх! Да что тебе объяснять!
Жижичкин налил себе в стакан немного водки. Выпил. Запил пивом.
— Начал, говори, почему же ты ко мне прилепился. — Глотов тоже подлил себе водки, но не пил, медлил. — Из-за бабок скорей всего?