И хитрая старая няня подметила, что молодой человек старался приходить именно в те часы, когда профессора дома не было. Старуха лишь посмеивалась.
И кто бы мог предполагать, что такие посещения зарождали любовь?
Лиде посещения Леонида были приятны. Они скрашивали ее тоскливую жизнь.
Молодые люди много говорили об искусстве, литературе, о музыке. У них было много общего. Они открывали друг другу свои сокровенные мысли и мечты. Находили, что у них одни и те же интересы. Короче говоря, они подружились.
Профессор был в командировке. Лида нянчилась с Гурьяном. Пришел Леонид и принес малышу какую-то яркую погремушку.
- Что ты, Леня, - засмеялась Лида. - Он еще мал играть с игрушками.
Она положила ребенка в коляску и отвезла его на кухню к Харитоновне. Вскипятила чайник, расставила посуду на столе.
- Давай, Леня, чай пить, - сказала она.
- Можно, - засмеялся он и уселся за стол. - Это дело неплохое.
Они сидели пили чай. Размешивая в стакане сахар ложечкой, Леонид проговорил:
- А мне, Лидуся, между прочим, сегодня пришла одна мысль.
- Интересно, какая же?
- Вот ты, Лида, говоришь, что тебе не нравится работа геолога.
- Ну, так что, не нравится... Это не совсем правильно, что не нравится... Может, она мне и нравится, но она не для меня. Я не чувствую к ней интереса...
- Вот-вот, и я об этом хочу сказать... Понимаешь, Лидочка, ты хорошо играешь на фортепиано, почему бы тебе не сделаться музыкантшей?
- Ого!.. Да что это так просто, что ли?
- И ничего нет сложного. У тебя есть музыкальные способности... Если подучиться, то можешь стать талантливой пианисткой. Я могу тебя устроить к хорошему учителю... Ей-богу, у тебя дело пойдет на лад. Стала бы мне аккомпанировать. Неплохо получилось бы, я в этом убежден.
Вначале Лида смеялась над таким, как ей казалось, несуразным предложением, а потом призадумалась: а что, она хуже других, что ли, надо попробовать. Может, что и получится. Все же ведь находят, что у нее есть музыкальные способности.
- А что же, Леня, - сказала она однажды Леониду, - давай попробуем... Поговори с преподавателем...
- О милая Лидуся, - восторженно встретил ее решение Леонид. - Как я рад. Завтра же поговорю. Я уверен, преподаватель будет в восхищении от твоего таланта.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
I
Прохора вызвал к себе в штаб новый командующий военным округом Федор Ерофеевич Просвиров.
- Здравствуйте, дорогой Прохор Васильевич, - поднялся он из-за стола навстречу ему. - Рад с вами познакомиться. Садитесь, пожалуйста.
Прохор присел в кресло у стола. Командующий уселся напротив него.
- Как вы себя чувствуете, Прохор Васильевич?
- Да, в общем-то, ничего, сносно, - сказал Прохор. - Отдохнуть бы надо.
- Непременно надо, - согласился командующий. - Мы вот вас направим месяца на два на курорт... Там отдохнете, поправитесь.
- Да-а, - многозначительно протянул Прохор. - Едва ли я смогу воспользоваться вашей любезностью...
- Это почему же?
- За мое отсутствие моя семья претерпела немало лишений... Надо мне быстрее устраиваться на работу...
- Об этом вы не беспокойтесь, - поднял руку командующий. - Мы вам материально поможем. Вы за полгода получите жалование... Подлечиться же и отдохнуть вам обязательно нужно. Нужно хотя бы потому, что вам предстоит большая ответственная работа...
- Я не знаю, о какой работе вы говорите, но работать, конечно, мне надо...
- Скажу вам пока между нами. Сейчас формируется Донская кавалерийская казачья дивизия... Есть предложение назначить вас командиром этой дивизии... Что вы думаете на этот счет?..
- Я коммунист, - сказал Прохор. - Подчиняюсь воле партии. Если партия назначает меня на эту должность, значит, так надо.
- Вот и хорошо, что вы так думаете, - кивнул командующий. - Я сообщу в наркомат обороны о нашем разговоре. Можно сказать, что вопрос этот улажен... Вы курите?.. Пожалуйста, - предложил он Прохору папиросы.
Они закурили.
- Прохор Васильевич, - после некоторого раздумья проговорил Просвиров, - должен вам сказать, что Положение сейчас довольно-таки напряженное... Вы вот сидели под стражей, а в мире в это время происходили большие события. Англичане и французы натравили на нас Финляндию. Началась война между Советским Союзом и Финляндией. Она немало вызвала жертв у нас. А тут фашистская Германия потрясает оружием. В 1938 году она присоединила к себе Австрию, а затем по мюнхенской сделке прибрала к рукам Чехословакию... Между Германией, Италией и Японией создался антисоветский блок - ось "Берлин - Рим"...
Для Прохора все это было ново. Да, действительно, он чертовски отстал. Кусок в два с половиной года с кровью оторвали из его жизни. Сколько бурных событий пролетело за эти годы. Они пролетели мимо его сознания, мимо его чувствования и ощущения, словно он эти два года с половиной был в небытии.
- Все это, конечно, происки англо-французских империалистов, продолжал командующий. - Они нас так любят, как черт ладан... Сейчас они всячески натравливают фашистскую Германию на нас... Какая же дьявольская хитрость, между прочим, у этих империалистов. В прошлом году они, ведя переговоры с нами о заключении военного соглашения против Германии, в то же время договорились с ней о разделе нашей страны... Но не на таковских дураков они напали... Мы сразу раскусили их коварство и, чтобы предотвратить создание единого фронта капиталистических стран против Советского Союза, вынуждены были заключить договор о ненападении с Германией. Этот шаг, конечно, недостаточно надежный, но на некоторое время полезный для нас...
- Неужели с фашистами заключили договор?! - вскричал в изумлении Прохор. - Разве им можно доверяться?.. Обманут, сволочи...
- Точно, - кивнул Просвиров. - Обманут... Но мы стреляные воробьи, нас на мякине не проведешь... Осенью прошлого года Германия напала на Польшу и разгромила ее. Потом напала на Францию, громит и ее... Чем дело закончится - трудно сказать... Боюсь, ой как боюсь! Втянут они, подлецы, и нас в войну. Нам надо быть наготове. Германия - сильная страна, и союзники ее сильны... Может завариться такая каша, что и не расхлебаешь.
- Спасибо за информацию, - сказал Прохор. - Я ничего об этом не знал. Положение действительно не из приятных... Но, как говорят, поживем увидим...
Они поговорили еще несколько минут. Потом Прохор поднялся.
- Благодарю вас за все, товарищ командующий.
- За что же меня благодарить, товарищ Ермаков, - встал и Просвиров. Я обязан был все это сделать для вас... Зайдите в финансовую часть, получите там деньги и путевку. Желаю вам хорошего отдыха. Как приедете с курорта, заходите ко мне - получите назначение в дивизию. Вопрос этот будем считать предрешенным.
* * *
Через два месяца Прохор Ермаков приехал из Кисловодска после лечения, получил назначение на должность командира Донской кавалерийской казачьей дивизии.
II
Сазон рвался в станицу. Ему казалось, что поезд ползет как черепаха. От нетерпения он ерзал на лавке, поминутно заглядывал в окно: не приближается ли та заветная станция, от которой до родной станицы всего каких-нибудь полсотни километров.
Ведь это же так близко!.. За день можно дойти. А тут еще есть и надежда, что кто-нибудь и подвезет.
Но вот, наконец, и эта желанная станция! Поезд, стуча колесами на стыках рельс, замедлил ход, рванул последний раз, лязгнул буферами и замер. С бьющимся от волнения сердцем Сазон сошел на платформу, по которой до этого не единожды хаживали его ноги, и оглянулся. Все она такая же, станция, маленькая, кирпичная, изношенная годами. Ничего в ней не изменилось. Словно Сазон ее видел только вчера.
Радостный и счастливый от сознания того, что он сейчас совершенно свободен и что он вот направится сейчас к себе в станицу, чтобы скорее повидать семью, Сазон попрощался с проводником и пошел к дороге...
Моросил мелкий весенний дождь. Дорога была грязная, расквасившаяся, но Сазон не обратил на это внимания. Шел он бодро, предвкушая скорую счастливую встречу с черноокой дородной женой своей Сидоровной, с детьми, которые теперь уже, наверное, неузнаваемо повыросли, с старухой матерью, если еще она жива.