На лестничной площадке над холлом Дюран остановился. Оба коридора, ведущие в правое и левое крыло второго этажа, тонули в темноте. Освещение тут не включилось. Кабинет находился в самом конце левого крыла. Будуар Фионы был в правом крыле сразу за поворотом коридора. Дюран коснулся рукой головы. Вспомнил, что каска с более мощным фонарем осталась внизу в гостиной. «Вернуться за ней?..» У него был еще один фонарь, закрепленный на ладони левой руки. Этот фонарь давал очень узкий луч света, но, может быть, удастся включить освещение в коридоре или в комнатах второго этажа. Он решил попробовать... Можно, конечно, позвать Мартина Руа и попросить его принести из гостиной каску со вторым фонарем. Дюран посмотрел вниз. Наружная дверь была приоткрыта, но Мартина Руа возле нее не видно.
«Пойду так», — решил Дюран.
Он снова заглянул в левый коридор, потом в правый. Теперь ему показалось, что в конце правого коридора чуть светлее. Свет мог проникать в коридор из какой-то комнаты за поворотом. Освещая путь узким лучом малого фонаря, Дюран углубился во мрак правого коридора. Дважды он останавливался и пытался ощупью отыскать выключатели на стенах, но ничего не нашел. Может быть, из-за этих остановок коридор показался ему непривычно длинным. Наконец он добрался до поворота. Дверь в будуар Фионы была приоткрыта и оттуда в коридор проникала полоска света.
«Я должен был бы удивиться или испугаться, — подумал Дюран, — но ничего этого нет... Почему?»
Он подошел к двери и медленно отворил ее. Будуар был погружен в полумрак. Торшер отбрасывал резко очерченный круг света на ковер и белую клавиатуру пианино. Возле пианино, спиной к двери, сидела женщина. Шорох открываемой двери заставил ее обернуться. Это была Фиона.
«Схожу с ума», — спокойно подумал Дюран, прислоняясь к косяку двери.
— Ты, — сказала Фиона и по ее лицу скользнула улыбка, — я знала, что ты вернешься, Робэр. Я ждала тебя.
Он молча глядел на нее. Именно такой она представлялась ему в те редкие мгновения, когда он позволял себе вспоминать... За пианино, вполоборота к нему, чуть откинув назад прекрасную голову. Бледное лицо, обрамленное волнами каштановых волос, упавших на плечи. Яркие губы, чуть приоткрытые в улыбке. На груди в вырезе темного платья тонкая золотая цепочка с амулетом: контуром сфинкса в золотом обруче.
— Что же ты молчишь? — продолжала она, не отрывая от него взгляда. — Разве ты ехал не для встречи со мной?
— Не знаю, — прошептал он чуть слышно. — И не могу понять... Кто ты и... откуда... Или, вернее, что ты такое... И где я?
Она рассмеялась:
— Пока ты на пороге... Входи, не бойся. Вопреки твоей воле ничего не случится. Входи и садись, — она указала на кресло по другую сторону торшера.
— Но я хотел бы знать...
— Как я тут очутилась?
Он попытался возразить, но она не позволила:
— Это совсем просто, Робэр. Но не в этом сейчас дело... Ты все поймешь чуть позднее. Важно, что мы снова вместе и... не расстанемся, если... ты сам того не пожелаешь.
— Ты можешь вернуться со мной... в Париж?
Она быстро повернулась к нему на своей крутящейся табуретке.
— Это совершенно невозможно, дорогой, неужели ты не знаешь? Для тех, кого они... вышвыривают сюда, нет возврата.
— Вышвыривают?
— А ты что думал? Я не умирала слишком долго. Слишком долго, с их точки зрения. Они могли бы ускорить конец; я думала, они так и сделают. Но они гуманны. Слишком гуманны, дорогой. Им надоело ждать и однажды ночью они... вывезли меня на Оставленную землю и бросили... на растерзание мутантам — так они думали.
— Невозможно! — вырвалось у Дюрана.
— Почему же невозможно, дорогой? Невозможного на Земле давно не существует. А это, — она пожала плечами, — это совсем просто... Они так поступают со всеми, кто... не хочет сразу умирать.
— Боже мой!
— Он не услышит, Робэр! Земной мир обречен. Он не справился с поставленной задачей и должен исчезнуть.
— Почему ты думаешь так?
— Я не думаю, я знаю. И ты знаешь это, Робэр. Разве не так?
— Я говорил лишь о бессилии Человечества, но я не знал... Вероятно, я многого не знаю.
— Но о многом ты догадывался... Войди же и садись, — она снова указала на кресло, вблизи от себя. — У нас еще есть время, хотя тут оно идет немного иначе, чем там, откуда ты приехал. Прошу тебя, присядь. Или ты все еще боишься меня?
— Не знаю... Нет, хотя, — он сделал несколько шагов к указанному ему креслу. — Я все-таки хотел бы понять, что ты такое, Фиона.
— То есть призрак ли я, привидение, вампир в образе твоей Фионы, или просто биоробот, голограмма?