Ладно, этот день она потеряла, но завтра постарается начать пораньше и отыграть упущенное. Рей заглушила двигатель, спрыгнула вниз и выплюнула песок изо рта. Пришлось наполовину опустошить одну из бутылок, что сегодня дал ей в уплату Ункар. Затолкав бутылку назад, в сумку, Рей окинула Шип задумчивым взглядом. Взобраться на него можно. Опасно, конечно, но ей по силам.
Вытянув из-за спины посох, Рей прислонила его к спидеру и зашагала к Шипу. Земля словно разламывалась под ее подошвами; стекло похрустывало и трескалось. Когда девушка приблизилась к основанию Шипа, тот жалобно скрипнул и сдвинулся, словно говоря ей: шла бы ты назад.
Металл раскалился за день и обжигал руки, пока она карабкалась вверх. Рей обернула ладони шарфом, но жар проникал и сквозь ткань. Зато опор для рук и ног оказалось больше, чем она надеялась, так что восхождение шло довольно быстро. Рей старалась не думать ни о том, что наверху, ни о том, что внизу, — просто искала опору и лезла все выше. Вот уже ветер треплет концы шарфа — значит, она совсем высоко. Пора остановиться. Рей уселась в подходящем разломе — не очень-то удобно, но жить можно. Да и как будто безопасно — по крайней мере, пока.
Отсюда открывался потрясающий вид. До земли добрая сотня метров, если не больше. Надо же, как лихо она вскарабкалась! Бросив взгляд туда, откуда она прибыла, Рей различила Нииму — если, конечно, это действительно была Ниима, сверкающая и искаженная в жарком мареве. Между Шипом и городишком простиралось кладбище кораблей, его границу обозначал мертвый звездный разрушитель. Отсюда даже он выглядел крошечным. Рей извернулась, чтобы вытащить из сумки макробинокль. В нем работал только один объектив, так что, строго говоря, это был макромонокль. Но хоть половина действовала исправно, и на том спасибо. Рей поднесла бинокль к глазам и оглядела окрестности.
Вот на горизонте парочка тидо. Встроенный в бинокль дальномер показывает: до них километров пятьдесят. Поклажетягов они ведут в поводу, значит долгий поиск на сегодня завершен и тидо направляются домой. А если повернуть бинокль левее... Вид открывается совсем неинтересный. Ничего нового, разве что несколько привычных остовов исчезли, поглощенные пустыней.
И тут что-то словно кольнуло в глаз, какая-то вспышка на долю секунды — то ли металл, то ли стекло. Рей повернула бинокль, чувствуя, как сердце забилось чаще. Сейчас она аккуратно поведет макробиноклем назад, разглядывая все, что уже успела осмотреть, в обратном порядке. И хоть ей не терпится, спешить ни в коем случае нельзя. Вести бинокль нужно медленно-медленно, собрав волю в кулак. Солнце садится, и неизвестно, что мог выхватить из тени его луч. Тут вопрос точного места и времени, все решают минуты, даже секунды. Сейчас солнце спустится ниже, и то, что оно озарило внезапной вспышкой, канет во мрак навек.
Но Рей нашла то, что искала, — яркая искра на обнаженном металле. Она подкрутила бинокль, присмотрелась внимательнее. И едва не свалилась с Шипа.
Это был корабль.
Рей опустила бинокль и глянула на солнце. Если спуститься прямо сейчас, она вернется домой засветло. Или все же рвануть к кораблю? Возле него она тоже будет засветло. Но тогда в шагоход до темноты ей уже не успеть: в пустыне станет холодно и мрачно со всеми вытекающими последствиями. Оставить находку до завтра, проснуться пораньше и сразу помчаться туда — тоже вариант. Но вдруг она не сумеет отыскать то место? Или кто-то еще обнаружит этот корабль?
Два последних довода оказались самыми вескими. Она может не найти корабль. Что, если его отыщет кто-то другой? Рей приняла решение.
Она затолкала бинокль в сумку и приступила к долгому спуску.
Это оказался старый «Гтрок-690» — небольшой легкий грузовик. В симуляторе полета был такой, только модель более поздняя — 720. Рей летала и разбивалась на нем тысячу раз. Солнце уже коснулось горизонта; все вокруг купалось в золотистом сиянии, и корабль казался сверкающей драгоценностью. Он и был драгоценностью, самым большим на свете чудом. И чудо было не в том, что до сих пор его никто не нашел и не обчистил. И даже не в том, что он лежал почти на поверхности. Чудо было в том, что корабль уцелел.
Нет, повреждения, конечно, были, и немало. Это Рей заметила уже издали, как только соскочила со спидера и замерла, всматриваясь в свою находку. Телеметрическую тарелку срубило напрочь; несколько секций носового иллюминатора в рубке разбились вдребезги — при крушении, наверное; две секции уцелели, но потрескались. Вдоль корпуса слева от Рей — по правому борту, мысленно произнесла она, — метра на два тянулся огромный пролом, из которого торчали заржавленные, расплавленные провода и здоровенный кусок оборванного кабеля. Кто бы ни был в рубке на момент падения, вероятно, он выполнил полный посадочный цикл. Там, где песок осыпался, Рей могла разглядеть, что посадочных опор как не бывало.