— Я же вернусь, — заверил По астромеха. — Я всегда возвращаюсь.
Они несли свою вахту вот уже почти семь часов. Три «Охотника за головами» парили в ледяном безмолвии системы Увосс. Понятно, почему Республика не держала здесь патрулей. В системе всего три планеты, и две из них — газовые гиганты, такие громадные, что и сами могли бы, пожалуй, сойти за звезды. Их гравитационные колодцы создавали пусть незначительные, но вполне ощутимые помехи для гиперпространственных передвижений. Третья планета хотя бы смахивала на планету. Более-менее шарообразный обломок руды крутился вокруг ничем не примечательной желтой звезды, местного солнца. Орбита сужалась с каждым витком — через пару тысяч лет желтая звезда проглотит свою планету и не подавится.
Вот и все — ни добавить, ни отнять. Только тишина, холод и терпение. По, Каре и Айоло даже поболтать не могли — нужно было поддерживать радиомолчание. Это ожидание даже По казалось невыносимым, а уж он-то давно свыкся со скукой в дальних полетах. К тому же у этих Z-95 рубка была ужасно тесной — Каре все ныла, что ей некуда девать ноги. А с учетом скафандра и вовсе повернуться было негде. Чтобы сберечь время, По надел скафандр сразу после вылета и так и сидел, полностью зачехленный, — в шлеме и всем остальном. На борту истребителя По мог получать воздух из самого корабля через специальный шланг, но толку в этом было мало — уже довольно давно пилот вдыхал запах крепкого пота и пластика. Никогда в жизни ему так не хотелось почистить зубы.
По вдруг подумал, что они с Каре и Айоло собираются сделать с «Красой Хевуриона» то же самое, что Первый Орден — с «Йиссирой Зайд».
Маяться скукой и терпеливо ждать — это одно. А вот маяться скукой, терпеливо ждать и при этом сохранять бдительность — это уже совсем другое. В том-то вся и загвоздка. Пилоты висели в космосе — каждый наедине со своими мыслями, — борясь с неизбежной дремотой, силясь одним глазом поглядывать туда, где из гиперпространства должен был выскочить сенатор Ро-Киинтор на своей яхте, а другим — на приборную панель. По уже так извелся, что начал считать подавленные зевки.
И тут двигатели Айоло ожили. По догадался, что зоркие глаза кешианина заметили то, чего пока не видели ни По, ни Каре. Может быть, легкое искажение пространства — рябь на поверхности космоса, может быть, волнение в ультрафиолетовом или инфракрасном спектре. По опустил большой палец в тяжелой перчатке на активатор, второй рукой в такой же перчатке обхватил штурвал, и Z-95 очнулся. В ту же секунду «Краса Хевуриона» втянулась в космос, словно из ниоткуда. Только что не было ничего — раз! — и вот он, корабль. В мгновение ока Айоло и Каре устремились к нему сквозь мрак. По мчался следом, готовый поддержать их атаку.
Сначала все шло просто идеально.
Как и предполагалось, «Краса Хевуриона» подала сигнал бедствия и попыталась сменить курс. В ответ По коснулся панели на рукаве скафандра. Внутри его шлема вспыхнул таймер — теперь краем глаза пилот мог наблюдать, как истекают его восемь минут.
Время пошло.
Первым вступил Айоло. От его истребителя в сторону яхты умчались две ударные ракеты; следом понеслась Каре. «Краса Хевуриона» попыталась выполнить маневр уклонения и даже сумела организовать контратаку. С борта яхты полыхнуло несколько вспышек — тамошние стрелки пытались сбить ракеты Айоло в полете. Но как ни старался экипаж «Красы Хевуриона», две ракеты все же пробились к цели. Первая ударила в верхнюю часть кормы, вторая сработала неподалеку от носа — примерно в километре. Энергетические заряды рванули, и синие молнии — трепещущие, искрящиеся — в мгновение ока разбежались по всему корпусу корабля, проникая во все щели.
«Краса Хевуриона» застыла в космосе; в системе управления началась ионизация, и источники питания постепенно отключились.
По врубил полный ход. Его Z-95 втиснулся между истребителями Каре и Айоло, словно плод в овощечистку. Он включил автопилот; от носа его истребителя до днища яхты было метров двенадцать; за «Красой Хевуриона» маячил нечеткий силуэт газового гиганта. По неловко зашарил по груди скафандра в поисках кнопки, отстегивающей ремни безопасности. До чего же неудобно в этих огромных перчатках! Таймер все тикал: осталось уже меньше семи с половиной минут. «Краса Хевуриона» приближалась. Избавившись наконец от ремней, По левым кулаком хлопнул что было силы по панели катапульты. Панель отскочила, открыв доступ к рычагу. Ухватившись за него, пилот отчаянно дернул. Даже в шлеме было хорошо слышно, как истошно взвыл сигнал тревоги. Z-95 словно кричал ему: ты совсем спятил, По Дэмерон? Кто же бросает корабль в такой момент, в таком месте и на такой скорости? Но По снова дернул за рычаг. Сработали разрывные болты, колпак кабины оторвало и швырнуло куда-то через хвост истребителя. Почти в тот же миг По ощутил, как микрорепульсор вытолкнул его наружу. Больше не было никакого пилотского кресла; По скользил в пустоте, невесомый и свободный.