Алчность церковников вынужден был признать и настоятель Покровского молитвенного дома г. Орска Бобровников.
— Приходится признать, — заявил он, — что многие священники всю свою энергию направляют на то, чтобы быть поближе к денежному мешку.
Стремление «погреть руки» у церковной кассы создает, как правило, в церкви группы враждующих между собой людей, борющихся за право участия в дележе барышей.
В таком неприглядном виде вставало передо мной подлинное лицо священнослужителей, обманывающих верующих простачков.
Вскоре я убедился, что истинное стремление священников стать во главе церковной общины объясняется только желанием обеспечить себе условия бесконтрольности в финансовых делах. Об этом убедительно свидетельствовали многочисленные факты, о которых я узнавал чуть ли не ежедневно.
Приведу несколько достоверных фактов, свидетельствующих о том, как духовенство транжирит и расхищает церковные средства в своих личных интересах.
Например, в Акбулаке священник Войтин создал из неоприходованных средств так называемую «черную кассу», беззастенчиво присваивал себе церковные деньги. Вот почему Войтину удалось сколотить себе два дома.
Такие же операции производил священник Никольского молитвенного дома в Орске Дмитриев, который прихватил из церковной кассы не один десяток тысяч рублей и на эти деньги купил себе в Саратове дом за 20 тысяч рублей (в новом масштабе цен).
Беззастенчиво обворовывал церковную кассу и священник из Медногорска Титовец. Собранные в молитвенном доме деньги сначала передавались Титовцу, а затем поступали в кассу. Но поступали уже в «урезанном виде». Например, в один из религиозных праздников было собрано 573 рубля. Но после того, как выручка была пересчитана на квартире у Титовца, сумма уменьшилась до 268 рублей. Титовец не брезговал и тем, что все церковное вино держал у себя дома, а как оно расходуется, знал «только один всевышний».
Я узнал далее, что в Никольском соборе в Оренбурге спекулируют свечами. Есть два сорта свечей — по 50 копеек и по рублю за штуку. На глаз они почти не различимы. И оказалось, что пятидесятикопеечные свечи продаются как рублевые. Из килограмма воска изготовляется 200 свечей. Воск стоит 3 рубля 50 копеек, а 200 свечей — 200 рублей. Вот какой «доход» ухитрялась церковь нечестным путем извлекать из килограмма воска.
Кстати говоря, эти спекулятивные дела были хорошо известны архиереям Михаилу и Палладию, но они сами благословили такое «дело». Помню, однажды настоятель собора сказал на собрании церковного совета: «Продавайте свечи по партиям, никто и не заметит разницы».
Я сначала схватился за голову, прошептал: «Господи, неужели ты терпишь такое?» Но тут же услышал другую новость — крадут из церковных кружек.
Да разве перечислишь все эти позорные факты. Всюду в церквях творятся хищения, беззакония, а верующие о них не знают. Не знают потому, что в ревизионных комиссиях церквей обычно работают полуграмотные люди, неспособные разобраться даже в не очень замаскированных махинациях своего «начальства».
Невольно возникал вопрос: почему владыки не пресекают все эти безобразия?
Вскоре мне стало понятно и это. Ведь разоблачать других — значит оглянуться и на себя, а у них не все было чисто ни в настоящем, ни в прошлом.
Разбирая махинации церковного совета Никольской церкви Медногорска, когда стал ее настоятелем, я немало наслушался от медногорских попов об аморальных поступках и нечестных проделках «владык». Например, епископ Борис (теперь он уже архиепископ) увез из «черной кассы» Никольского собора города Оренбурга 30 тысяч рублей новых денег. Ему ли теперь после всего этого утверждать, что он честный советский гражданин?
Да и в Оренбурге его запомнили не с приятной стороны. В доме епископа постоянно можно было видеть его поклонниц — «сестер во Христе», часто устраивались пышные празднества, во время которых ему преподносили дорогие подарки.
Не отказывался от пышных празднеств и дорогих подношений и епископ Михаил. Например, одни из его именин обошлись в 40 тысяч рублей старыми деньгами.
Разумеется, все это делалось за счет прихожан.
Иногда алчность доводила служителей церкви до настоящих потасовок между собой. Так было, например, между священниками бывшей Михайловской церкви в Оренбурге Орловым и Заводчиковым, которые однажды подрались прямо в церкви, в присутствии членов церковного совета из-за неоприходованной пятерни, которую никак не могли поделить. И это в то время, когда каждый из них «зашибал» в неделю до пяти тысяч рублей. Этот случай послужил поводом для перевода драчунов в другие приходы.